Айтишник стал директором сельской школы и сделал ее одной из лучших

Сидеть с планшетом лицом к лицу – это нормально, а если этому противиться, мы снова оседлаем лошадей. Так считает владимирский айтишник Сергей Чернышев, который в 2014 году стал директором Вяткинской школы и за пять лет сделал ее одной из 10 лучших в области. В преддверии нового учебного года мы пообщались с ним и узнали, для чего нужны роботы в сельской школе и к чему стремится российское образование.

– Какая техника появилась в школе с вашим приходом?

– Первым делом я провел интернет по всей школе. Он проходит двухуровневую контент-фильтрацию: отсеивается все, что несовместимо с учебой. Во всех аудиториях установлены электронные учебники. В читальном зале у нас есть 31 планшет, их раздаем. Часть учебников выдается школьникам на их устройства.

– А есть ли техника, которой нет в большинстве школ?

– Цифровые лаборатории по физике, химии и биологии. Например, физиология: на ребенка надевают датчики. Он приседает, и мы видим на электронной доске, что пульс и температура растут. Мы не просто рассказываем об этом, а демонстрируем, чтобы дети на себе ощутили. Также я организовал мини-технопарк. Например, робототехнический набор. Самые простейшие на базе Лего. В них ставятся моторчики, шестеренки, программирование. И конструктор в итоге оживает. Собрать модель не сложно. Другое дело - ее запрограммировать. Записать в контроллер команды, в которых заработают моторчики. Это у нас идет со второго класса, как внеурочная деятельность. Но роботов реально выбирают все.

– Что это даст детям, где им в дальнейшем пригодятся роботы?

– Так школьники в игровой форме изучают информатику. Они уже выстраивают алгоритмы работы этих моторчиков. Их необходимо осмыслить, занести в программу, и тогда робот оживает. Это начальная школа.

Старшеклассники занимаются роботами на базе платформы Arduino. Там есть моторы, кнопки, диоды, пульты. Мы этим заменяем урок труда. Так что теперь не табуретки выпиливаем, а машинки, которые заставляем ездить по любому алгоритму.

– Но это все больше дополнительные занятия. А какие инновации в обязательной программе?

– Начнем с роли учителя. Один педагог ведет и математику, и робототехнику. Естественно, всем мальчишкам интересны роботы: это затягивает. Приходя на урок, они видят этого же учителя и понимают, что математика необходима в роботах. И начинают учить ее. Понимаешь, какая завязка?

– Эти завязки планируете расширить?

– Уже. Абсолютно все педагоги ведут кружки и секции. То есть, ребенок знает учителя не только с позиции его предмета, но и с позиции факультативных занятий, на которые он сам желает идти.

– Как поменялись дети за пять лет вашей работы?

– Невозможно оценивать разных детей, сравнивать между собой. Это не получится. Но то, что им интересно, – факт. Они стали усерднее учить математику, физику, химию – предметы, где у нас появилась практическая часть. Что из этого выйдет в итоге – сравнить не получится.

Система образования. Старые и новые методы

– Техника улучшила стандартную систему образования. Но хотите ли вы изменить сам метод?

– Он меняется естественным образом. Урок уже строится иначе с того времени, когда мы раздали планшеты и лаборатории. Когда в помещении столы стоят нестандартным образом и ребенок может сесть на диван вместо стула и парты.

– Но у нас образование фактологическое. А возможно ли перейти на методологию? Научить ребенка самостоятельно понимать то, что происходит, и действовать уже после школы.

– Я об этом и с учителями разговариваю. Сегодня нет задачи вложить в ученика, что квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов. Нужно, чтобы школьник вышел на это самостоятельно, сделав любые исследования. И если так произойдет, то эти правила он запомнит навсегда. Тут все зависит уже от мастерства учителя.

– Ну, это в частности. А как сделать, чтобы системно работало?

– Меняются программы, стандарты. Это происходит. Вот еще раз: 80% успеха – работа учителя. Насколько он зацепил ребенка, появился ли у него интерес к той же самой химии. Если да, школьник сам сядет и будет рыться. Пример с IT-образованием – мое второе высшее. Университет мне ничего особо не дал. Но все годы я рыл, учил, смотрел, понимал, экспериментировал.

– Так у многих. Но разве это не говорит о том, что с образованием в России что-то не так? Как сделать, чтобы знания нам давали? Или вы с этим не согласны?

– Согласен. Так вот мы меняем формы и уровень понимания учителя. Что сегодняшний процесс – это не парта, стул, мел и доска. Есть масса иных форм: сидеть на диване с планшетом лицом к лицу – это нормально. Уверен абсолютно, что все ломоносовы рождаются отсюда: ребенок попробует массу занятий, что-то для себя выберет и начнет в этом развиваться. А если ему все вкладывать в системе иди-учи-зубри, то ничего не будет. Применить он такие знания не сможет.

– То есть, нашему образованию не хватает творческой свободы?

– Еще раз о роли учителя. Она недооценивается. Условно я могу выстроить абсолютно новую школу, напихать в нее все, что хотите. И если не взять учителей, желающих работать не в системе «класс выучил, не выучил», а в системе исследований, то ничего не изменится абсолютно. Не буду называть школы, но был в таких, где оборудование стоит запакованным в шкафу. Мне этого достаточно, чтобы оценить уровень.

Новое поколение

– Как IT-образование помогает вам на посту директора, на что влияет?

– Думаю, в контексте сегодняшних детей, оно нужно. Ведь дети рождаются и начинают ходить только потому, что впереди идет мама со смартфоном, который им хочется взять. Не учитывать это сегодня невозможно. И я сейчас на одной волне с ними. Понимаю, что не отстаю.

– Новое поколение чем-то существенно отличается от прошлых?

– Мышление другое. Оно как раз очень здорово сочетается со всеми инновациями. Знаешь этот старый анекдот, когда ребенок подходит к окошку и разводит пальцами по стеклу, как по экрану телефона, чтобы приблизить птичку. Ему ясен этот алгоритм: нажал – получил.

– Разве это не грустный анекдот?

– Грустный. Но сегодня мышление у детей именно такое. Стоит ли ему противиться? Думаю, не стоит. Иначе через несколько лет мы опять сядем на лошадей. Я считаю, что технологии – это средства для развития. И наша задача научить школьников пользоваться гаджетами в работе, учебе, а не только в развлечении.

– Тогда способна ли старая система образования дать современным детям то, что нужно? Она же за ними не успевает.

– Но система меняется ежегодно. Сейчас уже выходят абсолютно новые федеральные стандарты обучения. Сегодня еще не выпустились школьники, которые учатся по новым стандартам, а мы их еще раз меняем. Этот процесс не останавливается. Естественно, все на всех уровнях пытаются взять самое лучшее из школы советской, но дополняя новым.

Школы будущего

– Образование ближайших 20-30 лет. Каким его видите вы?

– Оно уйдет в дистанционную форму. Не полностью, но уйдет. Формат взаимодействия будет не ученик-учитель, а ученик-ученик. Потому что модель исследования предполагает минимальную роль педагога. Он может только показать, направить, а дальше – работа учеников.

– Такая концепция где-то есть, или это ваше видение?

– Это всеобще обсуждаемо. Именно на это нацелено сегодняшнее переформатирование, в котором есть диванчики в классах, робототехника и все остальное. Мы уже в это ушли на внеурочке. А задача – уйти сюда же и на самих уроках. Есть, например, сегодня в России учитель, идеально, интересно преподающий высшую математику. Что мешает записать его на видео и транслировать?

– Ничего не мешает, но нет необходимого контакта с аудиторией.

– Согласен. Поэтому и говорю, что не все уйдет в дистанционное. Но значительная часть. Чтобы взять самые лучшие практики у педагогов со всей России.

– Ваша школа, допустим, к подобному переходу готова, но таких – единицы в России. Разве возможно это на массовом уровне?

– Мы не исключение, но один из примеров того, как работает желание школы. Я думаю, все они хотят двигаться вперед, но везде есть какие-то нюансы, которые тормозят развитие.