Дина Рубина ищет наполеоновское золото в Вязниках
27 ноября в областной филармонии прошел творческий вечер писательницы Дины Рубиной, которая представила своим поклонникам недавно вышедший роман «Рябиновый клин». Это первый том трилогии «Наполеонов обоз».
Да, об этих экранизациях писательница отзывается скептически. Впрочем, она о многом говорит с иронией, на многое смотрит более чем трезво. И решительно декларирует, что как писатель никому ничем не обязана. Даже тем людям и местам, чьи судьбы и черты позаимствовала для своих произведений, а их более 40.
Для нового эпического романа писательница нашла фактуру в наших краях. Вязники и соседние поселки стали местами, где Дина Рубина «родила и вырастила» своих героев, как она называет этот процесс. А непревзойденная рубинская фактура - краски, звуки, запахи, пейзажи, очертания и контуры, словечки персонажей - создавалась с помощью нашего земляка, журналиста, филолога, колумниста, книгочея и эрудита Николая Павловича Алексеева, который родился и вырос в Вязниках. Таких помощников, проводников по тайным тропам будущих сюжетов, Рубина называет «медиумами». Алексеев же говорит о себе, объясняя, почему его имени нет на обложке, что он помощник автора, волонтер.
Названием трилогия и ее первый том тоже обязаны Вязникам. «Рябиновый клин», место, где впервые еще детьми встретятся главные герои, уникально. Вязниковцы не находят объяснения тому, что разбросало ровным клином рябиновые семена именно в этом месте. Как и не могут местные жители прийти к единому мнению: затонули ли в здешних болотах подводы наполеоновского обоза с золотыми слитками, редчайшими сокровищами и историческими артефактами.
О том, найдет ли клад герой романа Сташек Бугров, потомок Аристарха Бугеро, адъютанта и переводчика, сопровождавшего знаменитый «золотой» обоз поверженного Бонапарта, Дина Рубина рассказывать не стала. Объявив, что роман вовсе не о сокровищах, а о великой любви.
Не стал раскрывать интриги и Николай Алексеев: «Какое может быть золото? Вы знаете, сколько этих обозов было? Сколько сокровищ растащили?» Себя к кладоискателям журналист не причисляет и в детстве особо не верил в эти мифы. Так что придется поклонникам долгих историй, которыми так увлеклась Дина Рубина, ждать выхода второй и третьей частей. «Белые лошади» должны появиться в продаже весной 2019-го. «Ангельский рожок» - ближе к концу следующего года.
Хотя таинственная пропажа, растиражированная известной писательницей, могла бы добавить туристической привлекательности тихим патриархальным Вязникам, не особо обласканным вниманием романистов. Вот вам и сюжет увлекательного квеста с поиском французского золота. Но подарить вязниковцам источник для создания коммерческого продукта Дина Ильинична отказалась:
Иностранное словечко Рубина не раз еще вспомнила во время своего выступления, как образец засорения русского языка. Хотя словом «триллер» обозначила жанр одной из ветвей сюжета. А главная героиня трилогии Надежда – та самая девушка из рябиновой рощи, любовь Сташека Бугрова, между прочим редактор крупного издательства, работающая с «брендами и вип-персонами», - без тени смущения говорит: «договора», с ударением на последний слог.
Впрочем, это, возможно, тот самый колорит живой речи, за который так любят Дину Рубину ее читатели. Хотя и их в «Рябиновом клине» задела ненормативная лексика. Писательница считает, что блюстителей чистоты языка стало больше после введения законодательных норм.
- Дина Ильинична выразительно замолчала, похоже, добавив про себя яркое, точное и сочное слово. Скорее всего, цензурное. С такой иллюзионистской ловкостью, с какой Рубина жонглирует словами и приемами ей не составило бы труда найти подходящие эвфемизмы. Но, как объясняет Дина Ильинична, вкусы, нюансы, детали – должны быть абсолютно точны.
Вот какими узнают миллионы читателей нового романа Вязники: «Чудный, странный был город: на гербе и в названии - вяз, а пройдись пешочком по улицам - там все старые липы, и вокруг на десятки верст только изумительной белизны березы. Откуда ж название?
Да, говорят, слобода была тут неподалеку ремесленная, называлась «Слобода под вязами»; вот, может, оттуда. С «венца», крутого правобережного откоса Клязьмы, под которым Вязники и стоят, открывается грандиозная панорама поймы с церковью на изгибчивом холме, и по этой холке тянется березовая роща, сплошь золотая в пору осеннего увядания. Потому и название деревни: «Золотая грива».
В стремлении уловить черты «скользящего ощущения огромного мира» писательница, по ее словам, на несколько лет теряет связь с реальностью: «Пока я в этой мучительной шахте, там, где дым столбом, я никого не вижу. Зубы иногда забываю почистить».
В это с трудом верится, видя то, что извлекла Рубина из пыльной шахты. Собственно, как и слушая ее. Зрители, пришедшие на творческий вечер, то и дело оказывались перед мучительным выбором: слушать, как Дина Ильинична читает отрывки своих книг, или предпочесть ответы на вопросы зала. Не зря писательница называет себя «старым выступальщиком», честно признаваясь, что так она зарабатывает деньги.
Видимо, точность - это «тотемное» слово Дины Рубиной. И в поисках метких деталей, узнаваемых образов, подходящих определений она неутомима, как охотник. Она так о себе и говорит.
О себе Дина Рубина говорит с иронией. И пишет тоже не без насмешки, как и о многих случайных и неслучайных людях, которые подарили ей если не жизнь (ничего инфернального), то необыкновенные фигуры речи.
Рассказ «Концерт по путевке "Общества книголюбов"» о невероятной поездке в ИТУ к малолетним осужденным, которым Рубина часто открывает свои выступления, – яркое доказательство:
«В юности меня пригрела слава. Точнее сказать - огрела. Окатила ливнем всегородской известности, заливаясь за шиворот, забиваясь в уши и (если уж доводить образ до конца) слегка подмочив мозги, в ту пору и без того пребывавшие в довольно скорбном состоянии.
Началось с того, что, учась в девятом классе музыкальной школы при консерватории, я послала в популярный московский журнал один из многих своих рассказов, которые строчила подпольно, кажется, с ясельного возраста. Что мною двигало? Наивная провинциальная наглость.
В рассказике, довольно смешном, фигурировали некоторые наши учителя, под своими почти именами и со своими физиономиями, воссозданными мною с антропологической точностью. Но самым смешным было то, что рассказ напечатали. Общественность содрогнулась. Из шестнадцатилетней балбески, хронически не успевающей по точным предметам, я разом превратилась в облеченного пером обличителя нравов. Я послала второй рассказ - его напечатали! Послала третий - напечатали! А выпороть и усадить меня за алгебру было совершенно некому, потому что на родителей вид моей шкодливой физиономии на страницах центральной печати действовал парализующе».
Дина Ильинична не только при создании своих персонажей наделяет их абсолютной самобытностью и узнаваемостью, но и читает эти истории с неподражаемым артистизмом. Владимирские зрители стали свидетелями полуторачасового блистательного бенефиса писательницы. Но у тех, кто не попал на встречу, есть отличный шанс: послушать аудиоверсии повестей и рассказов в авторском исполнении.
Дина Ильинична даже споет, если надо по сюжету. Все-таки консерватория за плечами. Отец Дины был талантливым художником. Ей же эту дорогу в семье не прочили. Хотя:
Но чувство цвета и формы, тонкое чутье на талантливые вещи – это точно в крови у Рубиной. Рисунки ее мужа Бориса Карафелова часто дополняют книги. Но она не считает его иллюстратором. И здесь ищет точности:
За полтора часа творческого вечера Дина Рубина перемещала зрителей из Ташкента в Одессу, через Москву и Иерусалим. Делилась историями своей семьи, друзей и шутками доброго приятеля поэта Игоря Губермана. Отказалась порекомендовать россиянам кандидатуру успешного лидера нации и писателей, которых нужно читать, считая, что не вправе раздавать рецепты. И ошарашила сообщением, что «политическое напряжение – это нормальная среда существования мира. Я не верю в улучшение человеческой природы. Но нельзя допускать манипулирования нашими мозгами».
Ошарашивать, встряхивать, брать «за шкирку» с первых минут общения – это выработанный годами авторский прием Дины Рубиной. Вот и в новой трилогии «Наполеоновский обоз» романистка пытается пошатнуть привычный образ героев войны 1812 года. «По образованию и судьбе Вера Самойловна Бадаат (одна из героинь романа - прим. ред.) была историком, кандидатом наук, специалистом по наполеоновским войнам. Она и в лагерь загремела по теме и, честно говоря, считала, что за дело сидит: за нетривиальные, за, скажем так, своеобычные исторические взгляды, изложенные в докторской диссертации, посвященной известному походу императора на Россию».
Ей Рубина поручит сообщить читателю, что Кутузов – проходимец и казнокрад. Сама же Дина Ильинична доверяет документам и письмам из архивов. Откуда и узнала, что Кутузов насильно переженил своих крепостных из соседних деревень, чтобы увеличить число душ, которыми владеет. Но этого не будет в произведении.
- так говорит Дина Рубина, предлагая нам самим выбирать, искать, думать. И читать. Хотя бы электронные книги, которые писательница считает «идиотскими», но удобными, потому и берет их в поездки.
