18+

Дом художницы Елены Сахаровой: семейные реликвии, галерея и старинная печка в мастерской

31 мая 2023, 14:55
Я тут живу

Владимирской художнице Елене Сахаровой в детстве, чтобы оказаться в деревенском доме бабушки и дедушки, достаточно было проехать несколько остановок на троллейбусе до улицы Пушкарской. Здесь, практически в центре города, за высотками Октябрьского проспекта, можно обнаружить вполне сельские виды, забрести в тихие уголки. Скромные деревянные домики старинной Пушкарской слободы, где еще при Иване Грозном стали селиться пушкари и их семьи, соседствуют с новоделом — помпезными особняками, изобилующими архитектурными излишествами. Бревенчатый дом, обшитый досками, выкрашенными зеленой краской, — таким его Елена помнит с малых лет.

«Бабушка и дедушка переехали во Владимир из Вязников, чтобы жить поближе к дочери, моей маме, в 70-х годах. По их рассказам, в этой части военного городка после войны стали выделять участки земли офицерам. Кто-то просто продавал надел, кто-то ставил дом. Чаще всего для строительства использовали бревна от старых деревенских изб, возможно, даже дореволюционных», — рассказывает Елена.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.

В одноэтажном домике с садом, где цветочных клумб больше, чем грядок, она с живет уже тридцать лет — в этом году можно отмечать юбилей. Превращать бревенчатый пятистенок с дощатой террасой в собственную крепость художница начала постепенно и очень бережно. Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Зато комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери Сони — студентки Суздальского филиала Санкт-Петербургского государственного института культуры, который по привычке называют бывшим художественно-реставрационным училищем.

«Каждый дом — это отражение характера хозяина. В его интерьере даже любой банальный кейс, собственное какое-то рукодельное изделие или вазочка, которую человек купил, подчеркивает его индивидуальность. По этим нюансам, по тому, чем он себя окружает, о хозяине дома можно сказать все, понять, чем он живет», — уверена наша героиня.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
ВАЖНО!У нашего интернет-журнала появился свой телеграм-канал. Обязательно подписывайтесь на него и следите за новостями от «Ключ-Медиа» в популярном мессенджере.

Знакомо ли вам ощущение, которое возникает у ребенка, когда ему разрешают открыть старинный бабушкин сундук и покопаться в его содержимом? Это даже интереснее, чем разглядывать альбом с ретрофото. Такие эмоции, возможно, испытывает археолог, найдя артефакты, говорящие ему о забытых эпохах. Вот и семейные реликвии могут рассказать потрясающие истории.

Дом Елены Сахаровой — такой вот сундук с сокровищами, разглядывать которые можно очень долго. А еще это необыкновенное путешествие в мир горячей эмали, поскольку мастерская художницы здесь же. Но прежде чем вы попадете в таинственный подвал, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла, стоит совершить прогулку по дому.

Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.

«Террасу к бревенчатому дому дедушка делал сам. Потом бабушка решила, что семье нужна кухня. „Тандема“ в 70-х годах не было, в строительных магазинах изобилия не наблюдалось, строили из того, что попадалось под руку. Но мы долгие годы собирались всей семьей на этой кухне. Правда, с годами пристройка начала крениться, причем во все стороны одновременно. Шагать по ней было опасно, половицы ходили. Если к нам заглядывали гости, всех предупреждала: группами на одном квадратном метре не собираться. Было очевидно, что требуется ремонт этой части дома.

Когда строители вскрыли полы, они недоумевали, как мы здесь жили: почти на воздухе, без фундамента. Зато у самого дома фундамент старинный, из бутового камня, похожего на тот, что шел на постройку наших белокаменных соборов», — вспоминает Елена о начале преображения старого дома.

Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.

Бригада приступила к работе. Когда привезли стройматериалы, она поняла, что внутри всю пристройку отделают гипсокартоном. Согласиться с этим художница не могла. Попросила строителей как можно аккуратнее снимать доски, которыми была обшита терраса. «Заказчик всегда прав», — вздохнули рабочие. Но старые доски тщательно отшлифовали, обработали защитным составом.

«Дедушка всегда красил дом в зеленый, и все, кто приходил в гости, отмечали, какой у нас дом нарядный. Краска красиво выгорала, меняя оттенки. На досках зеленый цвет остался даже после обработки».

Так фрагменты террасы, помнящей полувековую историю семьи, стали декором для интерьера комнат.

Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
«Наверное, строители до сих пор меня вспоминают как взбалмошную дамочку. Едва они разобрались со старыми досками и начали обшивать помещение, я им опять говорю: „Стоп, эту стеночку мне оставьте, здесь будет витраж“. Они странно посмотрели: „Как это?“ — „Увидите“. Если говорить точно, то это не витраж, который составляется из стеклянных элементов, а фьюзинг. Для его изготовления детали спекаются. Мне его делали в Ярославле».
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.

При капитальном ремонте любого помещения не все творческие замыслы возможно реализовать — есть заданные параметры, конструктивные особенности.

«Вагонка на стенах — вынужденное решение, принятое по техническим причинам. Когда я ее увидела, первый вопрос был: „Это что, сауна?“ Сейчас стараюсь на потолки не смотреть. Я хотела другое окно — трехстворчатое, чтобы было больше света. Но из-за батареи отопления не удалось замысел реализовать», — сокрушается наша собеседница.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.

И все равно окно, выходящее в сад, полностью меняет настроение комнаты. Сидя за круглым столом, любуясь цветами, распивая чай из расписных дулевских чашек, ощущаешь себя персонажем со старой картины. Впрочем, весь антураж комнат в этом доме переносит тебя из реальности в мир цвета, света, стеклянного блеска эмали. Так что у вагонки нет шансов отвлечь на себя внимание. Сейчас ее просто не видно.

Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
«С ремонтом мы справились за одно лето во многом благодаря моему мужу. Я же улетала в творческую командировку — записалась на все пленэры, которые планировались. Приезжала, брала вещи и уезжала, — со смехом вспоминает Елена, эмальер, член Союза художников России, которая входит в правление Владимирского отделения СХР. — Живопись мне тоже очень нравится. Но дипломная работа была акварельной. Я люблю и керамику, и картины. И вот техника горячей эмали их соединяет».
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.

Об эмалях Елена может рассказывать долго. И это совсем не скучно. Особенно когда есть возможность узнать, как же получаются удивительные композиции из сплава растертого в пыль стекла с окислами металлов. Это основы эмалевых красок, которые затем слой за слоем наносятся на покрытую контрэмалью медную пластину. Чтобы получить даже небольшую картину или ювелирное украшение, пластину до 30 раз отправляют в печь. Нанеся новый элемент композиции, художник раз за разом обжигает работу при 850 градусах.

Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.

Но все главные чудеса происходят в подвале. Стены его — тот самый бутовый храмовый камень, только это не храм, а мастерская. И Елена в ней работник. Старинная печка осталась от первых владельцев дома. Не путайте с печью для обжига, этой когда-то отапливали комнаты. В «подпольной» мастерской художница режет листы меди на заготовки, делает металлические основы для украшений, измельчает в пыль стекло, обжигает в печи эмалевые картины и керамические изделия.

«Это не похоже на процесс творчества живописца, который может до обеда написать пять этюдов, а после обеда еще столько же».

Нашей героине позволительно так шутить, она же сама ездит на пленэры и пишет этюды.

Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.

Любой творческий процесс имеет свои секреты. Но эмальер в своей работе похож на алхимика, верящего в чудеса. Дело в том, что растертое стекло почти бесцветное. Художник наносит рисунок, точно не зная, каким будет его колористическое решение после обжига.

«У меня есть палитры оттенков, которыми я пользуюсь, когда рисую. Но только в печи проявится окончательный оттенок цвета».

Зато эмалевые краски не выцветают и не осыпаются, а металлическая основа не покоробится, не изменит форму. Создание изделий в технике горячей эмали считают элитарным искусством. Но, по словам Елены, это трудоемкий процесс, требующий терпения.

Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.

Художников-эмальеров в России да и во всем мире не так много. А женщин и того меньше. В профессиональном сообществе следят за достижениями коллег, организуют творческие лаборатории, конференции. Благодаря этому Елена Сахарова неоднократно выезжала в Венгрию, перенимала опыт зарубежных коллег, получала новые впечатления. И привозила виртуозные работы. Они сейчас преображают интерьер обновленной террасы, соседствуя с другими картинами художницы и ее керамическими фигурками.

Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.

В музее эмали в венгерском Кечкемете и сейчас хранятся эмалевые пейзажи русской художницы. Работы Елены находятся в Международном творческом центре «Эмалис» (Ярославль), Переславль-Залесском государственном музее-заповеднике, художественном музее Марий Эл, Museo dei cuchi (Италия), Музее прикладного искусства СПГХПА им. А. Л. Штиглица, Государственном музее-галерее Е. Евтушенко в Переделкино, галереях и частных коллекциях России, США, Германии, Голландии, Италии, Японии. Ее радостные, искрящиеся цветом, удивляющие богатством оттенков и филигранной тонкостью линий эмали можно увидеть в ВСМЗ и в Центре пропаганды изобразительного искусства во Владимире.

Не всегда сапожник без сапог. В домашней галерее Елены есть и ее портрет.

«Как-то на этюдах выдался пасмурный день. Художники решили рисовать портреты. Моделью почему-то выбрали меня. Мне понравилась одна работа. Теперь она в моей коллекции. Как и подарок мэтра — Валерия Кокурина».
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.

Из путешествий по стране и миру хозяйка дома привозит не только сюжеты картин и впечатления, но и множество всяких вещиц, которые получают новую жизнь в ее жилище. Или создают новый облик любимой мебели.

«В Индии я увидела цветную ручку. Поняла, что она мне нравится. Прикрутила ее к ящику бабушкиного комода. Не понимаю, почему я только одну купила?»
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.

Старинный сундук тоже попутешествовал. Прабабушка Елены привезла его дочери в Вязники в наследство. А уже потом и сундук, и прабабушка поселились в доме на Пушкарской. Для Елены это не только напоминание об ушедших близких, но об исчезнувшей деревне Шаулино Вязниковского района, где жила семья бабушки.

Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.

В таких сундуках раньше хранились девичьи наряды: сарафаны и шали. Но Елена Алексеевна его по назначению не использует, хотя могла бы сложить туда свою коллекцию павловопосадских платков — пересыпать нафталином и спрятать до лучших времен. Вместо этого художница украшает цветастыми изделиями себя: накидывает на плечи и красиво сидит. Или выходит в сад, тогда розы с неустаревающего аксессуара модниц сливаются с живыми бутонами.

Когда же вся коллекция раскладывается на садовых скамейках для просушки, двор старого дома преображается. Елена не считает себя коллекционером, но знает названия всех мотивов, которые художники давали своим работам, историю и время их появления.

Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.

Ну вот мы добрались почти до дна шкатулки с сюрпризами, пусть и не обо всем удалось расспросить ее владелицу.

«Наш сад — это тоже часть дома. Весна для меня с детства — это тюльпаны, которые выращивал дедушка. Когда ему стало трудно заниматься садом, он учил нас, внуков: „Выкопайте ямку, на дно насыпьте горсть золы, теперь луковичку“. Все те красивые тюльпаны, которые цветут у нас каждый год, дедушкины. Уже зацветают пионы, ближе к концу лета — розы. Почему я говорю о том, что и так все знают?» — смеется Елена.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.

Вместо ответа на свой вопрос хозяйка дома открывает шкаф и начинает доставать предметы различных сервизов Дулевского фарфорового завода. Это не бабушкино наследство, а еще один объект коллекционирования.

«Сейчас можно без проблем купить целый сервиз. Но мне нравится искать отдельные предметы у разных людей. В них есть история. И еще они про наш сад. Зацвели тюльпаны — чашки с этими цветами ставим на стол. Скоро распустятся пионы — это другой сервиз. Конечно, я несерьезно, нет такого жесткого ритуала. Хотя почему бы и не завести?» — задумывается о новом проекте Елена Сахарова.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.

Также, вероятно, рождаются и ее сюжеты — чудесным образом наша героиня умеет увидеть красоту в самых простых и обычных вещах. Весенние цветы, старый дом, деревенская улица, сельский пейзаж — внимательный взгляд Елены, ее мастерство и нестареющие эмали навсегда остановят мгновение. И, кстати, краски, которыми работает она, производят в Дулево. Художница предполагает, что знаменитый Фаберже создавал свои шедевры такими же.

Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.
Никакого сайдинга поверх вековых бревен и никакой сдачи в утиль бабушкиной утвари. Превращать пятистенок с дощатой террасой на Пушкарской в собственную крепость художница Елена Сахарова начала постепенно. Комнаты с годами превращались в галерею работ самой Елены, ее друзей, а позднее и дочери. Дом хранит немало интересных коллекций, но все главные чудеса происходят в подвале, где рождаются яркие, сияющие картины, волшебный сплав хрупкого стекла и прочного металла.

Ресторан, банк и дом музыки: история одного здания на главной улице Владимира
Ресторан, банк и дом музыки: история одного здания на главной улице Владимира Владимир в деталях
Дача как искусство! Тысячи позиций от семян до инвентаря в новом супермаркете Оксаны Черновой
Дача как искусство! Тысячи позиций от семян до инвентаря в новом супермаркете Оксаны Черновой Бизнес с женским лицом
Белорусская надежность: владимирцам стали доступны автомобили бренда Belgee
Белорусская надежность: владимирцам стали доступны автомобили бренда Belgee События
«Горячие ключи» в Суздале приглашают познакомиться с «мухой-заманухой» и сыграть в кости с шефом
«Горячие ключи» в Суздале приглашают познакомиться с «мухой-заманухой» и сыграть в кости с шефом Истории
Зимой снега не допросишься: ждать ли владимирцам морозов в начале декабря?
Зимой снега не допросишься: ждать ли владимирцам морозов в начале декабря? События
Когда во Владимире появятся необычные квартиры с отделкой и ремонтом?
Когда во Владимире появятся необычные квартиры с отделкой и ремонтом? События
Владимирская спортсменка победила на дистанции 10 км в забеге по виноградным ранчо в Калифорнии
Владимирская спортсменка победила на дистанции 10 км в забеге по виноградным ранчо в Калифорнии События
От осьминога с медовой репой до угля из сельдерея, или Чем угощали на 11-летии «Питейного дома купца Андреева»
От осьминога с медовой репой до угля из сельдерея, или Чем угощали на 11-летии «Питейного дома купца Андреева» События
Вся семья на спорте! Центр «Росич» в Добром с тренажерным залом, единоборствами и занятиями от трех лет
Вся семья на спорте! Центр «Росич» в Добром с тренажерным залом, единоборствами и занятиями от трех лет Истории
«Крематорий» и «Лесоповал»: во Владимире зажгут мастодонты русского рока и шансона
«Крематорий» и «Лесоповал»: во Владимире зажгут мастодонты русского рока и шансона Афиша
Эротическая драма с элементами мистики. В прокат вышла новая версия культового фильма «Эммануэль»
Эротическая драма с элементами мистики. В прокат вышла новая версия культового фильма «Эммануэль» Афиша
Во Владимире планируют отреставрировать монумент на Соборной площади и мемориал на улице 10 лет Октября
Во Владимире планируют отреставрировать монумент на Соборной площади и мемориал на улице 10 лет Октября События
Декор из гусевского хрусталя на звездах и в новой демикутюрной коллекции дизайнера Ульяны Сергеенко
Декор из гусевского хрусталя на звездах и в новой демикутюрной коллекции дизайнера Ульяны Сергеенко Истории
«Не чувствовала себя дома, пока не родился сын»: мама в декрете о пятилетней адаптации к жизни в Брюсселе
«Не чувствовала себя дома, пока не родился сын»: мама в декрете о пятилетней адаптации к жизни в Брюсселе Везде свои
Гастрономические изыски в духе «Записок охотника» в стенах суздальского ресторана «Дворянское гнездо»
Гастрономические изыски в духе «Записок охотника» в стенах суздальского ресторана «Дворянское гнездо» Места надо знать!
102 километра на двухколесном коне. Каким будет новый веломаршрут «Владимир — Суздаль»?
102 километра на двухколесном коне. Каким будет новый веломаршрут «Владимир — Суздаль»? События
Тайны «Красного Креста»: семь вопросов о знаменитой владимирской больнице
Тайны «Красного Креста»: семь вопросов о знаменитой владимирской больнице Тесты
Жительницы Владимирской области завоевали короны на престижных конкурсах красоты в Египте и Малайзии
Жительницы Владимирской области завоевали короны на престижных конкурсах красоты в Египте и Малайзии События
Сенсорное путешествие к гармонии. BABOR представил во Владимире уникальную линию ухода за телом
Сенсорное путешествие к гармонии. BABOR представил во Владимире уникальную линию ухода за телом События
«GloraX Октябрьский» на месте ВТЗ: во Владимире дали старт новому проекту жилой застройки
«GloraX Октябрьский» на месте ВТЗ: во Владимире дали старт новому проекту жилой застройки События