Городской хоррор: колонии сухих деревьев и пеньки на месте скверов во Владимире
Не составляет труда заметить, что летний зеленый ландшафт Владимира, сдобренный в этом году топиарными конструкциями и цветниками, омрачен неприглядными картинами. Справа и слева своими ветвями, как костлявыми руками героев Тима Бертона, тянутся к прохожим высушенные деревья, а места некогда уютных скверов заняли мрачные пустыри. Экологические проблемы города заметны даже невооруженным взглядом. Насколько они серьезны на самом деле и по силам ли их решить областной столице, «Ключ-Медиа» узнал у биолога Максима Гринаша.
Итак, во Владимире искоренили еще один сквер. Хотя, если быть точнее, корни и пеньки все же сохранили. На этот раз жертвой бензопил стала небольшая зеленая зона за домом № 11 на улице Усти-на-Лабе. Как сообщают в мэрии, в этом районе выявлен большой очаг по распространению ясеневой изумрудной златки. Сегодня на территории областного центра их более 15.
Вредитель наносит серьезный урон зеленым насаждениям, однако пока сдержать его и нормализовать ситуацию не удается.
Развитие ситуации зависит исключительно от приложенных человеком (читайте: городом) усилий. Нужно вовремя и правильно производить опиливание крон, убирать сухие ветви. По словам Максима, резать надо только по живой части, не дав шанса вредителю продвинуться дальше. Важны и мероприятия по уходу, и здесь мы переходим из плоскости биологической в административную.
«Это не проблема Владимира, в других населенных пунктах она тоже есть, но в городах покрупнее работа ведется активнее. Например, в столице тоже боролись со златкой и даже добились успеха в этом деле. Есть необходимость в очередности и четкости проведения мероприятий по сохранению и возобновлению зеленого ресурса. Обследования стоит проводить индивидуально, то есть по каждому насаждению, и планово. Для начала требуется узнать, сколько у нас растений, потом понять, в каком они состоянии, следом специалисты должны прописать цикл мероприятий по каждому району, возможно, разбить его на части, чтобы было удобнее вести работу.
В одной точке, например, потребуется дерево удалить, в другой — заменить через пять лет, по третьей поставят задачу обновить кустарники в течение трех лет. Это гигантская работа по инвентаризации, а экспертов в данном направлении не так много, насколько я знаю».
О важности ведения подобного реестра говорят и местные урбанисты, которые запустили проект по озеленению города. Поможет ли он разрешить проблему, пока сказать сложно, но такие инициативы определенно нужны. Биолог признается, что всегда поддерживает любые идеи, касающиеся положительных изменений в озеленении, только вот между их воплощением и дальнейшей эксплуатацией не должно быть разрыва. По мнению эксперта, это настоящая беда: насаждения обычно остаются без должного присмотра.
А что же с массой погибших деревьев по всему городу? Неужели это эпидемия, косящая ряды наших зеленых братьев?
Кроме злополучной златки заболеваний, одолевающих городские и областные деревья, действительно великое множество. Декоративные яблони, сливы, груши и вишни может подкосить черный рак, также плодовые растения способны оказаться жертвами грибковых инфекций вроде монилиоза или парши. А еще есть возбудители стволовых гнилей и бактериальные заразы.
А вот «популярный» желтый лишайник, к счастью, угрозы не представляет. Многочисленные махровые пятна, которые владимирцы наверняка замечали на стволах, образует симбиоз грибов и бактерий, находящихся на самообеспечении. Это значит, что потребности забирать питательные вещества с захваченной территории у них нет. Жить лишайник способен даже на камне. Однако если на дереве он нарастает слишком толстым слоем, то под его шапочкой могут завестись болезнетворные бактерии. Правда, такое бывает редко. По словам Максима, в городских условиях гибнущих по данной причине растений немного.
Впрочем, наличие крепкого ствола и пышущей зеленью кроны не гарантия того, что дерево проживет долго и счастливо. Как показывает практика, во Владимире даже здоровые растения могут вырубить по вполне прозаичным причинам: ради очередной парковки или дороги, как было в старых садах.
