История ВТЗ в цифрах и фактах. Подробности краха предприятия в расследовании владимирских журналистов
Несколько лет назад владимирские журналисты Андрей Дубровский и Александр Холодов всерьез заинтересовались историей Владимирского тракторного завода. Они решили разобрать по косточкам этот скелет побежденного великана мировой промышленности в своем документальном фильме с воспоминаниями участников событий. В итоге 50-минутная картина «Кто убил Владимирца?» собрала несколько тысяч комментариев из десятков стран, где когда-то продавался местный трактор. На достигнутом ребята не остановились, откопав в архивах целый пласт многим неизвестной забытой информации о нелегкой судьбе ВТЗ.
Так появился второй фильм, который предполагает шесть серий. Недавно вышел четвертый эпизод, рассказывающий о хозяевах предприятия, а также провале завода в глубокий кризис. О выпущенном ролике в частности и проделанной исследовательской работе в целом «Ключ-Медиа» побеседовал с авторами проекта.
Изменил планы ребят поход в библиотеку, где в газетах 90-х годов, в том же «Всполье», отыскалась фактура, о которой они и понятия не имели. Журналисты нашли информацию о том, кто купил ВТЗ, какие фирмы и с какими долями им владели. На оцифрованных страницах черным по белому были расписаны проблемы завода, и не все из них оказались затронуты в первой документалке.
На этот раз проблема со спикерами, существовавшая ранее, не стояла так остро. Журналисты вспоминают, что перед съемками дебютного фильма они столкнулись с чудовищной воронкой, будто засасывающей лидеров мнений: на интервью соглашался один из десяти человек, к которым обращались парни.
С героями для второй документалки дела пошли живее. Помогла обратная связь, полученная после релиза первого фильма, комментарии под видео. При этом выяснилось, что авторы проекта уже знают куда больше, чем многие их собеседники, из памяти которых стерлись подробности событий.
«Сейчас в планах поговорить с Константином Бабкиным, руководителем ростовского завода Ростсельмаш — одного из немногих производителей тракторов в России, кто смог пережить кризис девяностых и нулевых. В Ростове смогли сделать то, что не удалось владимирским владельцам, а помогли в этом партнерские отношения в Америке и Канаде. Если все получится, возможно, интервью с Бабкиным появится в одном из ближайших выпусков.
К слову, еще один пример — Минский тракторный завод, история которого началась в 46-м. До сих пор там трудится 15 000 персонала, выпускающих десятки тысяч тракторов в год. Попытки кооперации с ВТЗ в свое время не удались. У МТЗ имелись свои интересы, да и сегменты разнились: белорусские машины отличались большими размерами, в то время как наш завод был приспособлен под производство малых машин. Сейчас их заменили в том числе китайские модели».
Отличия между дебютной и последующими работами журналистов прослеживаются не только в глубине проработки темы, но и в построении сюжетной линии.
Вторая часть другая по характеру. Это не ортодоксальная документалистика. Она представляет собой историю, разбавленную мемами, иронией, ложной сценарной линией. Серия, скорее, цирковая, с кринжем. Из необычных решений можно выделить использование нейросети, при помощи которой мы оживили фотографию гендиректора тракторного завода Иосифа Бакалейника (период руководства с 1994 по 1997 год): соединили аудиозапись с его речью и снимок, заставив губы на нем шевелиться.
Также разбавили общую картинку кадрами из компьютерной игры Farming Simulator про сельское хозяйство: один из модов позволяет покататься на „Владимирце“», — говорит Александр.
Еще во втором фильме используются кадры со спутника. Google Earth позволил журналистам зафиксировать динамику изменений территории тракторного завода начиная с 2006 года. Видно, как исчезают одно за другим здания и огромная площадь, занимавшая когда-то одну десятую города, становится руинами, а где-то заполняется торговыми центрами. Сама земля ушла с торгов в 2018 году, а далее распродавалась.
Производство мирового масштаба рассыпалось как карточный домик. Что же к этому привело? Причин гибели можно насчитать как минимум с десяток.
«Одни из них — системный кризис и отставание от зарубежных производителей, в том числе в технологическом плане. К примеру, на заводе „Джон Дир“ 3D-моделирование появилось еще в 1993-м. У нас его начали использовать в 2010 году. Здесь же сложности с производством на фоне царящего анархизма и бандитизма в условиях развала государства, ведь трудности начались как раз в 90-х, хотя после этого попытки дойти до света в конце тоннеля предпринимались не раз. Также сюда можно отнести потерю интеллектуальной базы: прежние кадры растеряли, а взращивать новых специалистов перестали. Конечно, определенную роль сыграла недобросовестная конкуренция, как внешняя, так и внутренняя со стороны крупных игроков.
Неэффективность государственной поддержки и кризис управления тоже внесли свой вклад в крах предприятия. Ни у кого не было четкого представления, как продавать, кооперироваться, вести маркетинг. Отсюда проистекала другая проблема: люди брали катастрофически дорогие кредиты под 500 % годовых. В результате остались развалины с гигантскими долгами в миллиарды рублей.
Сейчас в истории завода для авторов почти не осталось белых пятен, и, по сути, до конца расследования их отделяет всего пара серий документального фильма. В одной из них расскажут про разработку новой модели «Владимирца» в 90-х и финальную попытку предприятия вырваться из кризиса. Последняя же разорвет повествование на блоки, посвященные двум собственникам.
На примере ВТЗ и других гигантов региона ребята в концентрированной форме пытались показать весь масштаб кризиса того времени. Причем видеоформатом они решили не ограничиваться. В 2024 году журналисты планируют выпустить книгу с историей не только владимирского, но и других заводов, изложив фактуру с именами, цифрами и аналитикой на бумажных страницах. По мнению авторов, так информация станет более удобоваримой, а мы будем ждать печатное издание, чтобы это проверить.
