Крушение империи: владимирские журналисты сняли документальный фильм о развале ВТЗ

«Прошлым летом мы с Сашей обсуждали проект в кофейне и первым делом решили позвонить Николаю Виноградову, бывшему губернатору области. Попросили рассказать о заводе, поскольку он более 10 лет руководил регионом и хорошо знаком с промышленностью. Николай Владимирович отказался, что нас демотивировало. Мы не нашли входа в тему, поэтому все забросили до осени 2020 года. Затем снова покружились над идеей, как гоголевский Вий, получили еще около 10 отказов от предполагаемых героев за первые дни. Никто не хотел рассказывать о ВТЗ.

Мы звонили бывшим главам города, в том числе Сергею Сахарову (прим.: нынешний глава города Суздаль) — важному человеку для этой истории. Он непосредственно работал на предприятии вместе с отцом, который появился в нашем фильме, так как раньше был начальником цеха автоматизации и механизации производства. А сам бывший глава в девяностых пришел на производство, занимался маркетингом и продавал трактора именно в ту эпоху, когда Советское государство и его экономика прекратили существование. Нужно было перестраиваться на рынок, что было сложно. На протяжении нескольких лет Сергей был на этой должности и имеет, как я назову это, либеральное видение: одной из основополагающих причин распада ВТЗ он считает неудачный выход предприятия на рынки, невозможность найти потребителя. Это только одна из версий, одна из точек зрения. Нам было важно включить ее в фильм, но герой согласился поделиться размышлениями об этом только без камер.

На самом деле мы собрали очень много важных компетентных героев, с которыми трудно или почти невозможно поговорить. Людей, которым большие процессы видны сверху. Мы общались с бывшим заместителем директора завода, он же генеральный конструктор, Владимиром Каганом. Первым интервьюируемым, после которого стало понятно, что фильм состоится. Во время двухчасового разговора выяснилось, что это большая, болезненная тема, которая не изучена и имеет множество подводных камней».

«У нас получился фильм о том, как зародилось и выросло производство. Его экстренно строили в 1943 году в чистом поле. По сути, это стартап. Проект запустили еще до того, как завод был полностью готов, — нужен был продукт. Постепенно цеха достраивались, процессы модернизировались, приходила инженерная элита. Производство заработало сразу и «с нуля». Позже корпорация смогла зарекомендовать себя на мировом уровне, трактора покупали в США, Канаде, Польше; в Мексике наш трактор стал символом национального достояния, это забавно. Нам хотелось понять, почему такое сильное производство пришло в упадок.

Существует несколько версий произошедшего. Первая, «гайдаровская», либеральна и опирается на несостоятельность экономики Советского Союза — при выходе многих предприятий на рынок развалились производственные цепочки. ВТЗ имел отдельное производство в Узбекистане, где требуются специальные хлопкоуборочные трактора. Очевидно, с развалом Союза связь сразу нескольких производств нарушилась. У нашего завода были производства в Индии, Мексике, Вьетнаме и других странах. Подобными связями могут похвастаться успешные высокотехнологичные концерны, такие как Mercedes, которые открываются по всему миру на больших рынках сбыта. Владимирский тракторный завод был огромной корпорацией с численностью сотрудников около 25000 человек в конце восьмидесятых. Это не считая смежных производств, которые поставляли ВТЗ комплектующие для тракторов.

Интересно, что ВТЗ являлся производством замкнутого цикла. Они производили буквально все на территории владимирского завода, который занимал 1/40 города, начиная от сложных производственных комплектующих и двигателей и заканчивая сборкой и колесами. Сейчас по такой технологии не работает почти никто, экономика изменилась. На Липецкий завод Владимир поставлял свои двигатели. Видимо, они были более выигрышными.

В конце девяностых, когда ВТЗ «залихорадило», оказалось, что он стал первопроходцем в использовании пластика. Речь идет о дизайне, а также использовании материалов, которые лучшим образом показывают себя в странах с жарким климатом, — это нам объяснил бывший директор Николай Сорокин. Как антикризисный менеджер он пришел на предприятие в конце девяностых, чтобы спасти завод от закрытия. В это время ВТЗ вышел к южным странам, введя как «фишку» тракторов пластиковый каркас, её позже переняло белорусское до сих пор существующее и процветающее, производство (прим.: БТЗ). Важно понять, что это происходило не в советские времена. Так разрушается миф о том, что завод существовал только в рамках плановой экономики и был важен только в ее пределах.

Производство оказалось конкурентоспособным. Момент, которого нет в фильме: при изучении вопроса в юридических базах я увидел, что в девяностые годы завод сохранил огромную выручку. Более 600 миллионов рублей в год. Она стала сокращаться резкими темпами с 2005 года, а к началу мирового кризиса 2008 года сошла на «нет». Закрылся завод в 2018 году, но важная веха началась в 2002, когда он был перепродан и перешел в концерн. Многие управленцы сходятся во мнении, что это и стало «концом». Один из высокопоставленных чиновников области в личной беседе сообщил: ВТЗ приписывались долги других предприятий. То есть, производство намеренно банкротилось».

«Я смотрел на тему под другим углом: почему развалилась советская экономика и почти вся высокотехнологичная промышленность? Особенно сложная, которая требует научного подхода и постоянного инвестирования. Почему теперь мы закупаем все в Японии, Германии, США? Не только у нас, во всем Союзе закрывались тракторные заводы, но Владимир в некотором роде уникален: в городе было семь крупных производств, среди которых „Точмаш“, ВТЗ, ВХЗ, „Электроприбор“. На них работало более 100 тысяч человек — это сегодняшний штат „Google“. Все предприятия были очень продуктивны, например, только Тракторный завод производил по 150 тракторов в сутки!

Трагедия и проблема Владимира в том, что город почти все производства растерял. Уступил свое первенство Коврову и Мурому. Владимир, который когда-то был промышленным центром, стал туристическим, торговым городом и держится на производствах области. За счет близости к Москве не заметно, что ситуация депрессивная. Наш фильм во многом об этом, но также и о разрушении советской экономики на примере одного завода».

«Кажется, будто мы понимаем причины произошедшего, но утверждать не будем. Факторов точно несколько: агрессивная политика иностранцев, проигранная «война» на рынке, незаинтересованность некоторых собственников в развитии местного производства и другие. Перед тем, как выложить «Кто убил „Владимирца?“ в сеть, мы подождем. Дополнительные информационные площадки привлекать не будем, местное телевидение таким не заинтересуется. Единственное, что можно сделать для привлечения властей к проблеме, — написать в пресс-службу, передать фильм. Почти уверен, что они посмотрят.

Мы выбрали неудачное время для показа, будний день и жара. Однако могу забить кол владимирской аудитории. Кажется, она не доросла до московской — там понимают, что такое нетворкинг, насколько важно личное общение с героями и авторами фильмов. Десятки людей написали, что прийти не могут или не хотят, но при этом попросили ссылку. Теперь придется подождать официального релиза, такое вот наказание. Подробности появятся на наших страницах в социальных сетях».