Нет повести печальнее на свете, или Владимирские Ромео и Джульетта
9 мая 1871 года в Нолинске Вятской губернии родился Николай Евграфович Федосеев. Да-да, тот самый революционер, ради которого Ленин единственный раз в жизни посетил Владимир. В советское время ленинский путь от вокзала до конспиративной квартиры, где должна была состояться встреча двух молодых революционеров, стал востребованным экскурсионным маршрутом у местных и гостей областной столицы. При этом как-то осталась в тени трагическая история любви первого русского марксиста и его преданной соратницы Марии Германовны Гопфенгауз, происходящая в реалиях нашего маленького тихого городка. История, перед которой блекнут шекспировские страсти в знаменитой Вероне...
Знакомство в «Крестах»
В 1887 году Николай Евграфович стал руководителем казанских революционных кружков. Членом одного из них с осени 1888-го по май 1889 года состоял Владимир Ленин. Именно Федосеев во многом сформировал взгляды Ильича и обучил его научному подходу к изучению марксизма. И это при том, что сам был на год младше Ленина. За участие в революционном движении и организацию нелегальной типографии его приговорили к 1 году и 3 месяцам одиночного заключения в петербургской каторжной тюрьме «Кресты».
Во время отсидки Федосеева поддерживало питерское отделение нелегальной политической организации «Красный Крест» в лице Марии Германовны Гопфенгауз. Она посещала узника под видом его кузины. Передавала мелкие разрешенные посылки, а уносила его мысли, планы статей и письма к товарищам, которые запоминала наизусть. Заодно закатывала скандалы тюремному начальству. Делала это с такой страстностью и частотой, что Николая Евграфовича перестали сажать в карцер.
Выпустили Федосеева и еще нескольких революционеров в 1892 году с запретом проживать в столицах и предписанием немедленно покинуть город. И Мария Германовна сделала им потрясающий подарок: она убедила полицейское начальство дать им двое суток на сборы и повезла их в книжные магазины. Там «политические» буквально накинулись на печатные издания, и Мария Германовна их оплатила. Она была дочкой коллежского советника, занимавшего довольно высокий пост.
Город-разлучник
Федосееву предстояло ехать во Владимир, который ему назначили на жительство. И он уже не мог обходиться без Марии Германовны. Да и она, рядовой до того член подпольного кружка, благодаря связям и востребованности Федосеева в революционном мире, впервые почувствовала себя нужной, поэтому поехала за ним. Как друг и соратник, так как между ними лежала огромная для тех лет разница в возрасте: Мария была старше Николая на 13 лет.
Федосеев и его единомышленник по казанским революционным кружкам Константин Ягодкин поселились во Владимире на Большой Ильинской улице (ныне Герцена в доме Лятендорф. Здесь за ними был установлен строгий контроль. Несмотря на это, за короткое время они смогли перезнакомиться с лицами, состоявшими в местном революционном кружке, и продолжили заниматься пропагандой марксизма.
Мария Германовна взяла на себя всю конспиративную переписку, но на свободе Федосеев пробыл всего несколько месяцев. В октябре он был арестован за «пропаганду запрещенного лжеучения» и «распространение запрещенной литературы среди рабочих». За недоказанностью улик, следствие длилось больше года. Мария Германовна буквально затерроризировала начальника Владимирской тюрьмы требованиями улучшить быт заключенного Федосеева. Она привезла в тюрьму стол, чтобы Николай Евграфович мог работать в камере, и добилась того, чтобы надзиратели приняли и установили его.
Начальник тюрьмы пожаловался в губернское жандармское управление. Жандармы вызвали Гопфенгауз для беседы, а она устроила им скандал и потребовала надавить на судебные власти, чтобы выпустили Федосеева под залог. А для убедительности притащила с собой уголовные уложения и книжки по судопроизводству. Жандармы даже пожаловались на эту «дурную бабу» в Санкт-Петербург: «Это лицо вполне вредное и озлобленное ко всем властям. Когда Гопфенгауз не получает разрешения на свидание с заключенным, то подходит к тюремному окну и ведет переговоры с Федосеевым, причем он бросает ей камушки с записками».
Но женщина все-таки добилась выпуска Федосеева под залог. Всего полтора месяца пробыл он за стенами тюрьмы. И в эти несколько недель они наконец-то наплевали на предрассудки и объявили себя женихом и невестой. Чтобы при возможной ссылке их не смогли разлучить, пошли в храм венчаться. А там потребовали справки о «благонадежности». Мария Германовна стала хлопотать через Синод. Властям это не понравилось: оперативно назначили суд и выслали Федосеева в Вологодскую губернию в город Сольвычегодск. Гопфенгауз следовать за ним запретили — не жена.
Она тут же налаживает связь с вологодскими ячейками и организует конспиративную переписку. Умудряется даже опубликовать в печати несколько статей Николая Евграфовича. Летом 1895 года добивается разрешения поехать в Сольвычегодск для заключения брака с «ссыльным Н. Е. Федосеевым», но к ней внезапно нагрянули с обыском. Жандармы нашли его письма, и Марию Германовну обвинили в создании нелегальной марксистской организации во Владимире «под руководством Н. Е. Федосеева». Ее арестовали и посадили во Владимирскую тюрьму.
Федосеева также арестовали в Сольвычегодске и привезли для следствия во Владимир. Перекрестные допросы и заседания в суде подарили ему и Марии Германовне радостные минуты короткой встречи. Они увидели друг друга в последний раз. В Государственном архиве Владимирской области сохранилось трогательной письмо Николая Федосеева, отправленное Марии Германовне из Владимирской тюрьмы накануне ссылки:
Трагический конец
По приговору суда Николая Федосеева выслали в Восточную Сибирь, в город Верхоленск, в поселение на выбор местного начальства. Марию Гопфенгауз выслали на жительство в Архангельскую губернию в город Шенкурск. Обвенчаться в тюремной церкви им отказали «ввиду разницы в летах».
По пути в ссылку, перед Красноярском, Федосеева присоединили к одесским марксистам во главе с Юхоцким. Они считали себя авторитетами, а задохлика Николая Евграфовича в грош не ставили. На перегоне вызвали его на спор по «Капиталу» Карла Маркса. Федосеев, обрадовавшись случаю, их размазал. Юхоцкий не простил. Кроме того, в Красноярске на перрон прибежал Ленин, чтоб хоть глазком взглянуть на своего учителя. Ильича одесситы знали, и им очень не понравилось, что на них он внимания вообще не обратил.
В Верхоленске Федосеева поселили вместе с одесситами. Те стали его травить, утверждать, что он присвоил партийные деньги. Отказались с ним жить в одной избе и рвали его письма. Николай Евграфович издергался, стал голодать. Посылки до него не доходили, и он сильно износился. Травля продолжалась целый год. От отчаянья 21 июня 1898 года Федосеев ушел в тайгу и застрелился.
Всего за месяц до этого Мария Германовна наконец-то добилась разрешения ехать в Верхоленск. А 18 июля жандармский чиновник сообщил ей, что «ссыльный Федосеев покончил с собой». В тот же вечер и она пустила себе пулю в лоб...
