Стрелецкая войнушка в Суздале глазами новобранца
В прошлые выходные меня призвали в суздальский стрелецкий полк 17 века, а я и согласился. Во-первых, это красиво. Во-вторых, где еще дадут пострелять из старинного мушкета? В общем, дело было так…
Туманное субботнее утро застало наш полк в Суздале, в Пушкарской слободе. Шла война, людей в армии не хватало, поэтому в стрелецкие ряды набирали всех, даже отроков. Многие, заслышав про хорошее содержание и скорый поход в дальнюю страну, записывались в добровольцы. Среди этих желторотых новичков оказался и я.
В это хмурое утро нас должны были обучать военным премудростям, рассказывали про театр военных действий. Мы уже стали готовиться к репетициям спектаклей, но десятник быстро вернул нас на землю - этот театр только называется театром, а на самом деле вовсе даже и не театр, а сплошь пешие переходы, добыча фуража и иногда схватки.
Первым делом нам объяснили, что такое дисциплина и субординация. Ежели, для примера, вы стоите вдесятером, на вас бежит целая толпа врагов, а десятник требует держать строй, то надо его слушаться, убежать никак нельзя.
Крестьяне, привыкшие кидать сено и колоть дрова, не сразу привыкают орудовать саблей или бердышом. Скажем, в бою вы стоите в строю плечом к плечу, и рубить надо только наискось, от правого плеча к левой ноге. Чуть уведешь руку в сторону - и все, отрубишь товарищу ногу. Оно, может, и не смертельно, а при покупке новых сапогов даже в чем-то и выгодно, но все равно как-то не по-христиански.
Обучали нас простым сабельным приемам, которые обязательно пригодятся.
И тут же показывает, как отбиваться от пятерых здоровенных мужиков. Сабля, Петька, никогда, как говорится, не подведет. Вот и Павел всех отдубасил, практически не запыхавшись.
То же самое повторил еще один наш учитель, Юрий. Он взял в руки бердыш, встал против нескольких человек и навалял им от души по самым неваляемым местам.
Сложнее всего оказалось разобраться с мушкетом. Пороха в него насыпь, пыж затолкай, фитиль запали, между пальцами его держи, по команде на мушкете закрепи, прицелься и на курок нажми. И не забудь при этом отвернуться, а то бороду опалишь, девчонки любить не будут.
Короче, это искусство не для всех. Но есть еще и старые добрые луки, в которых всей мороки-то - натянуть посильнее и прицелиться поточнее. Перчатки, правда, от ударов тетивы неравномерно изнашиваются, но это уже издержки профессии, можно и привыкнуть. За Русь-матушку хоть бы даже и совсем без перчаток походим.
Были среди нас и пушкари, но к орудиям кого попало не подпускали. Оно и правильно - пушка денег стоит, а мы тут по русской традиции можем ее сломать или, чего доброго, потерять. Как потом прикажете создавать дымовую завесу и напускать туман войны? Поэтому нам дали только пару раз фитиль поднести и холостыми пальнуть, а потом заставили чистить ствол изнутри.
А после муштры нас отправили в бой. Начинать войну в выходные - это, знаете ли, совсем уж издевательство нечеловеческое. У людей только рабочая неделя окончилась, мужики возврашаются из полей и хотят хорошенько подушку придавить, а тут нате - война. Надо царю-батюшке челобитную отравить, пусть прекратит эту антигуманную практику. И посадит на кол несогласных.
В общем, кинули нас, не нюхавших пороху, в самую гущу сражения. Хотя вру - порох-то мы тут же и понюхали. Оно ведь как бывает? Перед боем армии ведут артподготовку, по-простому, из пушек перестреливаются. Не зря же их тащили по грязи и болотам, пущай постреляют. Наши пушкари как дали первый залп, так у меня с левой стороны ухо-то и заложило. А с правой сотник кричит что-то в том смысле, что не посрамим, мол, Отечество. Мы вообще-то и не думали об этом, но теперь-то уж точно геройски кинемся в бой, и пусть враги в ужасе разбегаются.
Ну и кинулись. Лихо смели вражеские ряды, прямо-таки любо было на это посмотреть. Не выдержали супостаты русского духа и русского напора! Мне даже кажется, что многие там умерли от страха еще до того, как мы вступили с ними в схватку. Это, может, даже и к лучшему - видели бы вы, как в праведной ярости наши стрельцы месили врагов!
Но нельзя же вечно воевать, тем более по выходным, нужно еще культурно развиваться. Поэтому после победы мы, как полагается всякому порядочному русскому воину, водили хороводы с женским полом да слушали праздничные песни. Все преходяще, а музыка вечна.
А тут еще и царь грамоту прислал. Так самодержец вдохновился нашими успехами, что не пожалел красивых слов, чтобы выразить свою радость за нас. Так и написал - мол, орлы, зело горжусь и что-то там про бабочек в животе. Мы последнее не совсем уразумели, но это, в конце концов, царь, у него свои представления о прекрасном. Потом кто-то вспомнил, что не грех бы еще у походного кашевара отнять заветную бочку с квасом, но это уже совсем другая история.
Туманное субботнее утро застало наш полк в Суздале, в Пушкарской слободе. Шла война, людей в армии не хватало, поэтому в стрелецкие ряды набирали всех, даже отроков. Многие, заслышав про хорошее содержание и скорый поход в дальнюю страну, записывались в добровольцы. Среди этих желторотых новичков оказался и я.
В это хмурое утро нас должны были обучать военным премудростям, рассказывали про театр военных действий. Мы уже стали готовиться к репетициям спектаклей, но десятник быстро вернул нас на землю - этот театр только называется театром, а на самом деле вовсе даже и не театр, а сплошь пешие переходы, добыча фуража и иногда схватки.
Первым делом нам объяснили, что такое дисциплина и субординация. Ежели, для примера, вы стоите вдесятером, на вас бежит целая толпа врагов, а десятник требует держать строй, то надо его слушаться, убежать никак нельзя.
Крестьяне, привыкшие кидать сено и колоть дрова, не сразу привыкают орудовать саблей или бердышом. Скажем, в бою вы стоите в строю плечом к плечу, и рубить надо только наискось, от правого плеча к левой ноге. Чуть уведешь руку в сторону - и все, отрубишь товарищу ногу. Оно, может, и не смертельно, а при покупке новых сапогов даже в чем-то и выгодно, но все равно как-то не по-христиански.
Обучали нас простым сабельным приемам, которые обязательно пригодятся.
- Правой рукой замахиваешься, а левую держишь согнутой в локте, - наставляет новобранцев десятник Павел. - В морду кому дать или за шкирку схватить. Я вообще-то добрый, но если уж воевать, так воевать правильно.
И тут же показывает, как отбиваться от пятерых здоровенных мужиков. Сабля, Петька, никогда, как говорится, не подведет. Вот и Павел всех отдубасил, практически не запыхавшись.
То же самое повторил еще один наш учитель, Юрий. Он взял в руки бердыш, встал против нескольких человек и навалял им от души по самым неваляемым местам.
- Бердышом можно и колоть, и рубить, - делится Юрий мудростью. - Когда у противника защита на груди, его, бывает, и не проткнуть, а вот если сверху как следует рубануть, то даже незаточенным оружием ты ему поломаешь кости.
Сложнее всего оказалось разобраться с мушкетом. Пороха в него насыпь, пыж затолкай, фитиль запали, между пальцами его держи, по команде на мушкете закрепи, прицелься и на курок нажми. И не забудь при этом отвернуться, а то бороду опалишь, девчонки любить не будут.
Короче, это искусство не для всех. Но есть еще и старые добрые луки, в которых всей мороки-то - натянуть посильнее и прицелиться поточнее. Перчатки, правда, от ударов тетивы неравномерно изнашиваются, но это уже издержки профессии, можно и привыкнуть. За Русь-матушку хоть бы даже и совсем без перчаток походим.
Были среди нас и пушкари, но к орудиям кого попало не подпускали. Оно и правильно - пушка денег стоит, а мы тут по русской традиции можем ее сломать или, чего доброго, потерять. Как потом прикажете создавать дымовую завесу и напускать туман войны? Поэтому нам дали только пару раз фитиль поднести и холостыми пальнуть, а потом заставили чистить ствол изнутри.
А после муштры нас отправили в бой. Начинать войну в выходные - это, знаете ли, совсем уж издевательство нечеловеческое. У людей только рабочая неделя окончилась, мужики возврашаются из полей и хотят хорошенько подушку придавить, а тут нате - война. Надо царю-батюшке челобитную отравить, пусть прекратит эту антигуманную практику. И посадит на кол несогласных.
В общем, кинули нас, не нюхавших пороху, в самую гущу сражения. Хотя вру - порох-то мы тут же и понюхали. Оно ведь как бывает? Перед боем армии ведут артподготовку, по-простому, из пушек перестреливаются. Не зря же их тащили по грязи и болотам, пущай постреляют. Наши пушкари как дали первый залп, так у меня с левой стороны ухо-то и заложило. А с правой сотник кричит что-то в том смысле, что не посрамим, мол, Отечество. Мы вообще-то и не думали об этом, но теперь-то уж точно геройски кинемся в бой, и пусть враги в ужасе разбегаются.
Ну и кинулись. Лихо смели вражеские ряды, прямо-таки любо было на это посмотреть. Не выдержали супостаты русского духа и русского напора! Мне даже кажется, что многие там умерли от страха еще до того, как мы вступили с ними в схватку. Это, может, даже и к лучшему - видели бы вы, как в праведной ярости наши стрельцы месили врагов!
Но нельзя же вечно воевать, тем более по выходным, нужно еще культурно развиваться. Поэтому после победы мы, как полагается всякому порядочному русскому воину, водили хороводы с женским полом да слушали праздничные песни. Все преходяще, а музыка вечна.
А тут еще и царь грамоту прислал. Так самодержец вдохновился нашими успехами, что не пожалел красивых слов, чтобы выразить свою радость за нас. Так и написал - мол, орлы, зело горжусь и что-то там про бабочек в животе. Мы последнее не совсем уразумели, но это, в конце концов, царь, у него свои представления о прекрасном. Потом кто-то вспомнил, что не грех бы еще у походного кашевара отнять заветную бочку с квасом, но это уже совсем другая история.
