Владимирские исполнительницы народных танцев про образы былинных красавиц и гастроли
Валерия Вавилова и Мария Зимокос — подруги, знакомы с детсадовской поры, хотя и не ходили в одну группу. Их связывает гораздо большее — общая страсть, творчество и не совсем понятное их сверстникам увлечение.
А если точнее, профессия. Лера и Маша — исполнительницы народных танцев. Их работа — водить хороводы, отплясывать кадриль и бить «дробушки». И представьте, это занятие им очень нравится, а русские сарафаны и кокошники они предпочитают дизайнерским нарядам.
Нет, они не разгуливают в них по улицам. Но профессия и эстетические предпочтения влияют на выбор аутфита.
Девушки познакомились во владимирской детской школе хореографии. И если для Маши танцы были предопределены, как говорится, генетически — ее родители преподавали народно-сценический танец в областном колледже культуры и искусства, тетя работала в школе хореографии, то Лера свой путь выбрала сама.
Ну, а Маша, можно сказать, начала танцевать с пеленок.
Лере же потребовалось несколько лет, чтобы постичь красоту народного танца.
«Только к концу четвертого класса я стала понимать, насколько красивы танцы. Мне стало обидно, что меня не ставят в сценические номера. И тогда я начала усердно заниматься, растягиваться, держать лопатки, выпрямлять спину, делать все, что говорят педагоги.
В школе хореографии я сразу попала к педагогу Ирине Николаевне Егоровой, Машиной тете, руководившей ансамблем народного танца „Забава“. Так что с третьего класса мы стали заниматься ими. Хотя в детской школе хореографии учат не только народному, но классическому и современному танцу. Кто-то из учеников танцевал джаз или деми-классику — все зависело от специализации педагога, к которому тебя зачислили.
Заняться другим видом хореографии мне не хотелось. Наоборот, очень нравились все эти „каблучки“, „дробушки“.
Маша тоже мечтала стать студенткой колледжа культуры и искусства — с тех детских лет, когда наблюдала за учениками родителей. Но она была на год младше Леры и только перешла в 9-й класс.
У подружек родился план: они вместе готовят хореографический номер, показывают его экзаменационной комиссии, сражают педагогов наповал. Маше разрешают проскочить 9-й класс экстерном, и девушки оказываются в одной группе. К величайшему сожалению подруг и их родителей, план сорвался. Маша вернулась в школу.
А Леру зачислили в класс к Михаилу Анатольевичу Зимокосу, папе Маши.
Годы учебы в колледже — с творческими поисками, репетициями и концертами — пролетели незаметно. Защита диплома — и вот она, взрослая жизнь. Дипломированному специалисту нужно определяться с местом работы. Мария выбрала государственный академический ансамбль «Березка» имени Надежды Сергеевны Надеждиной.
В прошлом веке этот коллектив был визитной карточкой страны, которой уже нет. Он ее пережил. Но интересен ли ансамбль молодому поколению? Мария Зимокос не сомневается в этом.
«Наверно, именно в ансамбле ты немножечко по-другому смотришь на всю хореографию в целом: народную, русскую. Начинаешь больше ее понимать. В „Березке“ все построено на хороводах: плывущий шаг, выразительные глаза девушек — не пустой взгляд, это душа. Девушки плывут, и как будто это сцена под ними движется, а они замерли, как статуэточки. Этот эффект называется фокусом ансамбля „Березка“.
Спустя три года — столько лет я в коллективе — начинаешь осознавать всю эту прелесть. Совершенно иначе смотришь на народные, на русские танцы. Учишься в каждом своем движении, в каждом жесте, взгляде доносить до зрителя личную историю. Этому учат в ансамбле всех, даже мужчин. И это очень здорово. Помимо техники, движений тебя учат еще разговаривать глазами, руками. Это наполняет танец и тебя самого особым смыслом. И ты несешь что-то иное в этот мир».
Дипломированный специалист Валерия Вавилова начала свою карьеру в ансамбле песни и пляски МВД. Но реализовалась в полной мере позднее — в ансамбле «Казаки России».
Народные танцы — это не только набор традиционных хореографический элементов. Аутентичные костюмы — обязательный элемент шоу. И каково же современным девушкам в этом архаичном облачении?
«В народном костюме мне очень комфортно, — уверяет Мария. — Работая в ансамбле „Березка“, окунаешься не только в мир хореографии, но и в мир костюмов. У нас множество нарядов, и все они безумно красивые. Каким-то 20-30 лет, но они очень эффектные, и каждый передает историю номера. Вот, например, у нас есть хоровод „Реченька“. Костюм к нему внизу по подолу похож на волны разных оттенков: темно-синий, синий, и голубой. Когда девушки плывут по сцене, юбки колышутся вокруг ног, напоминая волны. Это продумывалось художником. И так с каждым костюмом — все они несут какой-то особый смысл.
Есть хоровод „Березка“ — наша визитная карточка. Девочки идут по сцене в красных сарафанах, в руке веточка березы с зеленой листвой и голубой платочек — это символ ясного неба над головой. Мне посчастливилось танцевать в этом номере, и я испытала огромную гордость, когда проплывала в этом сарафане перед зрителями. Иногда я себе нравлюсь в народных костюмах. Я даже считаю, что мне они очень идут. И всем нашим девушкам к лицу эти наряды. Наверное, когда ты душой проникаешься русской мелодикой, культурой, эстетикой — это меняет тебя визуально».
Если Марию очаровала хрустальная лиричность хороводов «Березки», то Валерии утвердиться в своей любви к русской пляске помогли лихие казацкие танцы.
Сейчас Лера работает в коллективе исполнительницы народных песен Марины Девятовой. Это не фольклорный проект и хореография, сопровождающая солистку, стилизованная.
Для номеров с Мариной танцорам сшили красивые платья, стилизованные под традиционный русский наряд. Но Лера признается, что ей в них не комфортно.
Закрывается занавес, гаснут софиты, сарафаны и кокошники сдаются костюмерам. Как же выглядят русские красавицы вне сцены?
Маша Зимокос:
Как и в любви к народному танцу, в отношении моды подруги созвучны. Вот как формирует свой гардероб Лера:
Вряд ли, встретив на улицах Владимира Леру или Машу, вернувшихся в родной город после гастрольных туров, вы представите их в образе былинных красавиц в сарафанах и кокошниках. А зря. Девушки, у которых звуки «Калинки» или «Комаринской» вызывают благоговейную дрожь, — мистические хранительницы сакрального кода нашей истории.
