Какой владимирский спуск считали «спиртовой артерией» города?

27 января 2021, 15:30

Рабочий спуск начинается рукавом от Большой Нижегородской улицы и лежит вплоть до Клязьмы. Почти забытый путь к воде, играющий в прошлом важную роль. Примерно здесь проходила древняя дорога на Боголюбово и, возможно, стояли каменные Серебряные ворота.

Этот спуск начинается от Большой Нижегородской и лежит вплоть до Клязьмы. Каким оно было — историческое прошлое «спиртовой артерии» города?

«До Революции спуск назывался Жандармским, и еще сто лет назад он заканчивался „железкой“. Это бывшие окрестности Щемиловки с огородами по левой стороне», — поясняет экскурсовод Владимир Новиков.

О жандармских казармах нам уже рассказывали на предыдущей прогулке, но мы с удовольствием вспомним. Исполнительный орган Третьего отделения находился в подчинении у самого императора, и в его задачах были политический сыск и следствие. В тайной полиции в то время служили чуть больше тридцати человек при общем населении города в четырнадцать тысяч.

«Благодаря этому управлению летом 1827 года раскрыли кружок Петра Асинина, в котором состояли пятнадцать молодых людей. Канцелярские чиновники разработали программу, где замахнулись на убийство царя и госпереворот. Двадцатилетнего „главаря“ тайного общества лишили дворянства и сослали в Сибирь, остальных отпустили».

В казармах квартировал и легендарный 10-й Гренадерский Малороссийский полк, участник почти всех войн империи: от Пруссии до Первой мировой. Популярностью пользовался его оркестр, игравший в спектаклях или на Пушкинском бульваре.

«Полк присоединился к армии, когда воинские части стали называть себя „батальонами смерти“. Так они подчеркивали свою готовность защищать молодую Россию до последней капли крови. Об этом говорили символы: черно-красные нашивки на рукавах и „адамова голова“ — череп с костями — на фуражках».

В феврале 1917 года жандармов разоружили: некоторых «слуг царского режима» посадили, кто-то успел сбежать. Их семьи объявили «лишенцами» без хлебного пайка и ордера на жилье.

Ныне на месте призраков казарм — ветхие дома с еле живыми наличниками. Если ступить на вторую половину Рабочего спуска, пройдя под мостом, совершенно не годным для пеших прогулок, очутишься на бывшей Спиртовке — «артерии», соединяющей речную пристань с казенным винным заводом.

«Тут разгружали баржи со спиртом, сырье из Польши и Прибалтики тащили на склад на тележках. Емкости поставляли местные стекольные фабрики, пробки — Курляндия, этикетки — Москва. „Угощение Зеленого змия“ продавали через винные лавки. Всего таких заводских „магазинчиков“ было чуть более ста».

Во Владимире пили, что называется, на совесть: в среднем на одно питейное заведение приходилось 164 жителя, а в среднем по России — 1200 человек. Город был заинтересован в доходе от горячительного и контролировал качество продукции.

«Во время Великой Отечественной на Спиртовке, за путями, стояли „мукомол“ и небольшая мельница. Места обитания гренадеров, железнодорожников и грузчиков обрываются Клязьмой. Это один из двух выходов к реке, отрезанной от Владимира рельсами».

Налево свернешь — на улицу Линейную попадешь. И городская жизнь здесь резко замирает. На лед вышли рыбаки: сидят себе на просторе, любуясь барханами застывшей воды.