«Красный призрак» в стиле Тарантино. Андрей Богатырев о том, как снимать нестандартное кино
Можно ли снять отвязное и смешное российское кино о войне? 10 июня в прокат вышел фильм «Красный призрак», рассказывающий о таинственном солдате, который безжалостно отстреливает немцев, и делает это в стиле Тарантино. Чтобы понять, как все это получилось, мы пообщались с создателем кино Андреем Богатыревым.
— Для начала два слова об идее фильма — это история, основанная на реальных событиях, или есть, может, какие-то военные байки?
«Это был собирательный образ. Мы, то есть создатели фильма, делали его несколько лет. Где-то 40% его собрано из рассказов ветеранов, остальные 60% — либо придумка, либо обобщения. На мой взгляд, красный призрак — это центральный образ Великой Отечественной войны, это неизвестный солдат».
— То есть историческая подоплека все-таки есть.
«Понимаете, нельзя снять фильм по документам. Кино — это человеческая история, это образ, в котором нужно искать эмоциональную правду. А уж по реальным событиям и ли нет — это не так важно. Главное, насколько честно поработали авторы, насколько цельным получился образ, какие ты получаешь эмоции от просмотра.»
— Эта тема войны — она интересна лично вам, или вы снимали исходя из зрительских предпочтений?
«Нет, это абсолютно не продюсерский фильм, мы делали его нашей компанией с творческими задачами. Снимали, что называется, для себя — чтобы он нравился в первую очередь нам. Вообще, кино было снято еще в 2018 году, его никто не хотел особо покупать. И вот только сейчас мы дошли до проката».
— Как это случилось?
«Партнеры находились постепенно, пробиться удалось не сразу. Фильм нестандартный, он отличается от того, что обычно понимают под военными картинами. Иногда получается так, что большие известные ленты дискредитируют российское кино, а живое фактурное кино не всегда получает должную поддержку».
— Есть ли в таких условиях шанс у независимого киношника не только снять достойный фильм, но и заработать имя, деньги, славу?
«Да все можно сделать, главное — верить. Звучит банально, но эта вера позволяет не опускать руки, продолжать пробиваться. Тебя выгоняют в дверь — ты лезешь в окно. Настойчивость здесь очень важна. Нам потребовалось семь лет, чтобы реализовать мечту. Значит, это возможно. Кайфуй от творчества, остальное уже дело техники. Поиск партнеров, встреча с представителями студий, инвестиции — это такая организаторская сторона вопроса».
— Очень классно, что в «Красном призраке» нет вечного победного пафоса, без которого фильмы о той войне не обходятся. Просто приключенческая история, очень веселая отвязная.
«Изначально сценарий был с элементами комедии. Мы послушали рассказы ветеранов в Калужской области и поняли, что в них очень много самоиронии и юмора, — нас это очень сильно удивило. В этих историях много такого тарантиновского стиля. При этом мы не ориентировались на западные фильмы, то есть фильм получился в нашей традиции. Хотя ассоциации с Морриконе и Тарантино действительно есть».
— Вы разговаривали с калужскими ветеранами и снимали фильм там же?
«Да, тут получилось интересно. Один из соавторов живет в Калужской области, и мы писали сценарий прямо в деревенском доме. У нас была мечта снять все именно там. В итоге так и получилось — мы построили декорации, жили и работали там же. То есть мечта полностью реализовалась».
— Получается, что это такой эмоциональный выбор места съемок. А как вообще подбираются локации? В Суздале, например, почти каждый год снимают кино, причем обычно про Средневековье, а прямо сейчас тоже про войну. Это просто намоленное место, или на выбор влияет инфраструктура?
«Когда ты снимаешь фильм, ты в первую очередь выбираешь те локации, которые нравятся визуально. С оператором и художником мы едем по объектам, прикидываем, что будет выигрышнее смотреться, утверждаем... И так каждый фильм. Все равно зритель за счет монтажа не понимает, что где снято, поэтому исходим из соответствия локации задачам».
— «Красный призрак» дал вашей карьере какой-то толчок? Новые предложения о съемках уже есть?
«Да, новые задумки есть, но прямо сейчас все мысли сосредоточены на текущем прокате. На рекламу бюджет небольшой, поэтому надежда на зрителей, которые сходят посмотрят и порекомендуют друзьям. Фильм живой — он патриотический, но не ура-патриотический, для нас это очень важно. В последнее время много довольно плоских фильмов, которые дают обратный эффект. Мы же постарались дать правильный заряд».
— С каким настроением зрителям стоит идти на этот фильм?
«Как ни странно, я считаю, что с легким. Да, война — это страшная вещь, те события, которые мы показываем, — реальны. Но при этом нужно смотреть на мир с любовью, и тогда все будет преображаться. Как мы смотрим на вещи, такими они и выглядят».