Наручные часы из ретроколлекции владимирца, насчитывающей около 300 советских моделей
У советских вещей, будь то автомобили, посуда или мебель, есть легкоузнаваемый вайб чего-то невыносимо родного и дорогого. Речь, конечно, не о рыночной стоимости, а о ценности духовной. Именно она чаще всего руководит коллекционерами ретропредметов. К ним около трех лет назад примкнул Дмитрий Фиалковский. Собирать владимирец начал наручные советские часы. Впрочем, тяга к винтажным вещам и первые раритетные экземпляры появились у него задолго до «официального» увлечения. О тикающих и такающих механизмах в своем домашнем музее он во всех красках рассказал «Ключ-Медиа».
Это была любовь с первого взгляда. Любовь юного Дмитрия к часам своего дедушки. Простая, но интересная по дизайну модель ЗиМа висела на гвозде в доме, а наш герой, будучи мальчишкой, постоянно ей любовался. Так продолжалось несколько лет, пока он не принял решение использовать аксессуар по прямому назначению.
С того момента он и пополняется. Постепенно, без ажиотажа, но с намеком на долгосрочную перспективу.
В один момент в жизни владимирца появились торги. Сначала он наблюдал за ними со стороны в группе по продаже советских часов. Потом решился на первую покупку: приобрел своему начальнику командирские часы. Да не простые, а по спецзаказу Министерства обороны СССР. На гражданском рынке таких не было. Кстати, данная покупка стала решающей не только для нашего героя, но и для его начальника, который тоже после этого всерьез увлекся винтажными аксессуарами.
Сейчас Дмитрий не сторонний наблюдатель и даже не просто скупщик интересных моделей. Он администрирует ту самую группу, и весь трафик проходит через него. Это, в том числе, позволяет молодому человеку регулярно пополнять коллекцию. На сегодняшний день в ней около 300 достойных представителей часовой индустрии.
«Стоимость коллекции оценить сложно, — объясняет Дмитрий Фиалковский. — Обычно люди ищут конкретную модель и не хотят приобретать часы скопом. Но если предположить, что реальный покупатель найдется, он, вероятно, заплатит от полутора миллиона в рублях за все. Продавая поштучно, можно получить в 3 — 4 раза больше. Для меня ценность, конечно же, заключается в истории предметов. Редкие советские часы — уникальный атрибут, который просто так не найдешь в магазине. Необходимо приложить усилия, чтобы его отыскать.
У часов из прошлого нет конкретной цены. Одни и те же экземпляры могут быть проданы за совершенно разные деньги. Все очень индивидуально. Чтобы установить ценность изделия, нужны насмотренность, опыт, знание истории проходов, то есть того, за какую сумму он уходил. Со временем формируется экспертное мнение на этот счет».
Большая часть экземпляров в собственности Дмитрия с родными составляющими и соответствует каталогам часовых заводов. Но есть и «котлеты» — часы, собранные из деталей разных моделей. Они ждут момента, когда будут доведены до канона. В целом, коллекция производит неизгладимое впечатление даже на несведущих зрителей.
К примеру, на фото ниже справа расположена «Слава» из второй половины 80-х годов с черным циферблатом и ремешком, которую в народе называют «холодильником» за внешнюю схожесть с советским агрегатом.
А это часы, так сказать, из высшего эшелона конца 60-х. Такие были доступны партийным функционерам, также их преподносили в качестве дорогого подарка начальникам коллективов. Дмитрий отмечает, что обычные люди их не носили.
Есть у владимирца и коллекция внутри коллекции, куда входят прецизионные механизмы, то есть часы повышенного класса точности.
Также у меня есть креативная ассиметричная „Слава“.
На снимке ниже брутальная «Чайка» с гравировкой. А рядом скромно устроилась «Заря». Наш собеседник отмечает, что в каталогах эта модель указана как женская, хотя она довольно массивная даже для мужской руки. Так что смело используется как унисекс.
Несмотря на внушительный размер коллекции, Дмитрий Фиалковский продолжает пополнять ее антикварными аксессуарами, подключая к процессу всю свою экспертность. А нам, сторонним наблюдателям, остается лишь с восхищением любоваться блеском циферблатов, хранящих в себе истории не только отдельных людей, но и целого государства.