Владимирская «Анна Каренина» получила престижную театральную премию
У каждого своя «Анна Каренина». Есть десятки экранизаций и театральных постановок. И у зрителя собственная трактовка. Насколько же трудно работать с таким произведением: не просто сказать нечто особое, но и попасть в резонанс с публикой. Владимирскому театру драмы это удалось. Спектакль «Анна Каренина» заслужил главный приз XVII Международного театрального форума «Золотой Витязь». О Льве Толстом, зрителях и героях мы поговорили с режиссером-постановщиком Владимиром Кузнецовым и актрисой Ариадной Брунер, которая исполнила роль Анны.
— Насколько я знаю, жюри фестиваля приезжало во Владимир, чтобы увидеть «Анну Каренину» на «родной сцене». Владимир, как все происходило?
— Так получилось, что еще летом одна из членов жюри, Наталия Полукарова, посмотрела спектакль. Она приезжала на аван-премьеру, заинтересовалась, пригласила нас в Москву. Но вывезти в столицу «Анну Каренину» не удалось по ряду технических причин. И комиссия приехала в ноябре во Владимир, чтобы посмотреть спектакль. Затем жюри еще делилось впечатлениями, оценивало другие спектакли. Насколько я знаю, в фестивале участвовали и театр Фоменко, и Вахтанговский — весьма серьезная конкуренция. И все же именно наша «Анна Каренина» стала триумфатором.
— Что особенно восхитило членов жюри?
Ариадна:
— На церемонии награждения рядом со мной сидела председатель жюри Лана Гаро. Она отсмотрела все спектакли фестивальной программы. И от «Анны Карениной» была в восторге. Особой похвалы удостоились сложные технические решения некоторых сцен. Да и другие члены конкурсной комиссии подходили, чтобы поделиться эмоциями. Особо хочу отметить, что спектакль получил еще три награды: Фаустас Латенас за музыку, Дмитрий Дробышев за сценографию, Сергей Скорнецкий за постановку света.
Владимир:
— Все же любая театральная постановка может быть удачной либо неудачной. На сей раз звезды сложились удачно. Каждый из персонажей строго на своем месте. Ну и, конечно, радует замечательная музыка от одного из самых талантливых театральных композиторов. И прекрасная работа Сергея Скорнецкого. Спектакль — единое целое. Он невозможен без актеров, музыки или света. Только все вместе создает цельное произведение, которое может покорить жюри и зрителей.
— «Анна Каренина» — произведение вне времени. Его столько раз экранизировали, ставили на сцене. И каждый — и актер, и режиссер, видели по-своему эту историю. Зритель, читатель находили свои смыслы. Скажите, какой вы увидели героиню?
Владимир:
— Еще во времена Льва Николаевича были те, кто защищал Анну. Были и те, кого роман возмущал до глубины души. Конечно, меньше, чем более поздняя «Крейцерова соната», но все же однозначного мнения не было. Например, Некрасов написал весьма едкую эпиграмму:
«Толстой, ты доказал с терпеньем и талантом,
Что женщине не следует „гулять“
Ни с камер-юнкером, ни с флигель-адъютантом,
Когда она жена и мать».
А вот Достоевский, несмотря на то, что его отношения с Толстым были весьма непросты, роман похвалил. В том числе и за отсутствие свойственной его автору дидактичности. Посмотрите: в первых главах Анна — практически совершенство. Ее все любят. И Кити влюбляется с первого взгляда, и мать Вронского, и весь бал только и делает, что восторгается ею. Потом Толстой добавляет ей и нотки истерики, и другие не слишком-то позитивные черты. И Вронский неоднозначен: то его автор осуждает, то спустя некоторое время оправдывает.
Лев Николаевич заложил в это произведение бездну смыслов, слоев. Это не банальный любовный треугольник. Это многогранная и многослойная фигура. И каждое прочтение, каждое соприкосновение открывает в романе нечто новое. Да, мы начали с довольно отстраненного восприятия ситуации. Ариадна вот и вовсе вначале называла Каренина единственным положительным персонажем. Но по мере работы мы полюбили Анну. И именно с этой любовью и подходили к постановке.
Ариадна:
— Знаете, у меня и у Владимира есть свои тома «Анны Карениной». Они пестрят всевозможными закладками. Например, я для себя отмечала сцены с внутренним монологом героини и моменты, где о ней рассуждают другие. У Владимира система закладок совсем другая, еще более пестрая, наверное. Но эта наша внутренняя кухня поможет вам увидеть самое главное: с автором романа нужно дружить, крайне бережно и уважительно относиться к его произведению. Во время репетиций, если что-то не получалось, мы открывали произведение и перечитывали нужный момент. И да, немедленно приходил ответ: «Вот же оно, вот как надо!». И снова пробовали, и постепенно находили. Вообще, до работы на сцене, до репетиций крайне сложно что-то увидеть и понять. Только во время игры приходят и нужная пластика, и интонации, и осознание.
Например, для меня переломной сценой были роды. Во-первых, я сама пока не мама. Но нужно было найти в себе этот внутренний опыт и вложить его. Да еще и сама по себе ситуация, когда Анна на грани смерти. Когда она мирит Каренина и Вронского. И когда постоянно говорит: «Прости, прости». Ключевое слово именно «прощение». Мы долго думали, как показать все эти переживания. Неподвижная Анна в постели? Нет, самое главное — это эмоции, метание мыслей. Именно от них мы и играли. Все статично, только переживания важны.
Владимир:
— Или сцена, когда Анна стоит на платформе и ждет поезд. И в романе ведь Толстой не дает окончательного ответа до последнего мига. Героиня качается как от порывов ветра. Нет этой решимости, этого точного: «Да, я сейчас сделаю это». Сцена пронзительная, на грани безумия. Но сумасшествия нет. Есть грань. Именно поэтому мы использовали качели. И все же спектакль заканчивается светло. Молитвой сына за маму. Он будет ее любить и помнить. Это правильно, родители молятся за детей. Дети — помнят родителей. Это связь поколений.
— Во времена Льва Николаевича Анну любить и жалеть было трудно. Уход из семьи, вольно или невольно, но сына она оставила. И потом еще и самоубийство. Только первого пункта из списка довольно, чтобы возмутить тогдашнюю публику. А сейчас, увы, это все не так остро воспринимается. Развод и уход одного из родителей — дело обычное... Но «Анна Каренина» по-прежнему вызывает споры и живейший интерес. Владимир, почему так?
— Все дело в чувствах героев. У каждого из них есть внутренний судья — совесть. Любой поступок, мысль они проверяют по этому камертону. И если есть отклонения, это ранит. Ну а зрителей подкупает — искренность, неподдельные и глубокие чувства. С нашим ритмом жизни мы постоянно куда-то летим, спешим. И самой жизни-то не замечаем, не переживаем так. А спектакль помогает почувствовать, переосмыслить, замереть ненадолго и по-новому посмотреть на мир и на себя.
— Представим, что вы можете пригласить на спектакль кого угодно. Кого бы вы позвали?
Ариадна:
— Мои мечты скоро сбудутся — мы едем на фестиваль в Ульяновск. И там мои родители увидят «Анну Каренину». А еще я была бы очень рада показать спектакль мастерам из ярославского Государственного театрального института. Они учили меня, растили, и вот теперь могли бы увидеть, как я уже самостоятельно продолжаю путь.
Владимир:
— Нам всегда интересно и важно услышать мнение экспертов, опытных коллег. С превеликим удовольствием показали бы спектакль жюри фестиваля «Золотая маска». Нет, не для того, чтобы завоевать награду, хотя такое признание было бы приятно. Но первостепенно именно мнение: туда ли движемся, верной ли дорогой идем. А если уж совсем фантазировать, то безумно любопытно было бы увидеть реакцию Льва Николаевича Толстого на нашу «Анну Каренину». Интересно, что бы он сказал?
А что скажете вы? Если вдруг еще не побывали на спектакле, не огорчайтесь — пока постановка в репертуаре. И вы можете составить о ней собственное мнение.
