Профессия врача-проктолога окружена множеством пугающих стереотипов: во время записи на прием в ход идут все стадии принятия, а перед дверью кабинета с пациентов зачастую сходит по семь стрессовых потов. Всяк туда входящий боится выйти униженным и оскорбленным. А стоит ли так переживать? На наши неудобные вопросы ответил врач-хирург, кандидат медицинских наук и, в конце концов, проктолог Алексей Прохоцкий. Но для начала он немного поведал о начале своего профессионального пути.
«Врачом я стал, честно говоря, случайно. В школьные годы родители готовили меня к карьере юриста, но по одной из программ обмена я попал в Америку, выиграв конкурс среди сотен школьников и получив грант от американского правительства. Полтора года провел в Штатах и, следуя программе, некоторое время был волонтером — позволялось выбрать любую некоммерческую муниципальную организацию. Полгода, интересуясь своей будущей специальностью, работал в суде округа Канзас. Как-то не очень впечатлило. Поэтому я устроился в ветеринарную клинику санитаром, естественно, бесплатно. Затянула меня эта помощь больным собачкам и кошечкам. Там я познакомился с врачами, причем русскими эмигрантами, и, поскольку я был хорошим работником, они брали меня ассистировать на простых операциях.
Вернувшись домой, я шокировал родителей тем, что хочу быть врачом. Поступил в Ярославскую медицинскую академию; уже с третьего курса понял, что буду хирургом. Участвовал в различных кружках, мы возрождали студенческое так называемое научное общество. Начиная с четвертого курса я ходил на ночные дежурства в клинику больницы № 9, а после окончания пришел туда же на кафедру госпитальной хирургии. После ординатуры была аспирантура, после чего свободное время — подумать, чем планирую заниматься дальше. Мой научный руководитель помог с первичной специализацией. Это была колопроктология, которой я продолжаю заниматься сейчас, а также общая хирургия, эндоскопическая хирургия и так далее».
1. Чем на самом деле занимается проктолог?
«На самом деле проктолог — это не просто хороший доктор, но и немного гинеколог, уролог, невролог, гастроэнтеролог и терапевт. Шутка. В первую очередь, проктолог является хорошим хирургом. Существует ряд заболеваний, связанных с воспалением желудочно-кишечного тракта, или проблемы с промежностью, прямой кишкой. Некоторые из них требуют хирургического вмешательства. Проктолог — тот самый машинист, который определяет диагноз и выбирает метод лечения.
В последнее время на первое место выходит настороженность: со статистикой не поспоришь, а заболевания онкологического характера толстой и прямой кишки имеют тенденцию к росту. Проктолог, зная о первых симптомах и предраковых болезнях, делает все, чтобы спасти человека или продлить ему жизнь. Даже в интернете очень много информации о том, что, если у вас геморрой, то вы умрете от рака, — все это мифы. К сожалению, люди кроме него ни о чем не знают, а заболеваний огромное количество. Все приходят и говорят: „У меня геморрой“. А может, это простатит или остеохондроз?»
2. С какими стереотипами связана деятельность проктолога?
«Почему-то все люди думают, что от геморроя возникает запор. И ты объясняешь: „Люди, от попы не может быть этой проблемы. Наоборот. Если у вас проблемы со стулом, то обязательно будет геморрой“. Не надо путаться в причинах и следствиях, ставить все с ног на голову. Этот стереотип напрягает больше всего. А пальцы в неприятных местах во время приема... Стандартная процедура осмотра. Современные гели содержат обезболивающее, все происходит в одноразовых перчатках и комфортной позе. Да, иногда женщин приходится смотреть в том числе и как гинеколог, если речь идет о смежных болезнях. Предупреждаю пациентку: „Да, я не перепутал, мне нужно посмотреть вас вот так вот. Это необходимо по таким-то причинам“. Когда объясняешь людям, они адекватно все воспринимают. В конце концов, долго настраиваются, чтобы прийти на прием».
3. Чего боятся пациенты и как вы их успокаиваете?
«Очень часто приходят люди, которые боятся. Иногда надеваешь перчатку, а человек уже в обморок падает от страха. Такое действительно было. Очень большое значение в данном случае имеет опыт. Когда пациент заходит в кабинет, ты уже у двери оцениваешь его состояние: смотришь на кожу, проверяешь, не худой ли или ослабленный. Примерно понимаешь, что человек дрожит, как осиновый лист, и всегда стараешься поделикатнее с ним обращаться, пошутить: „Не переживайте, сейчас помажу-поглажу“ или „Плюну и все пройдет“. Опытный доктор всегда сделает так, чтобы было не страшно и не больно».
4. Случались ли нелепые истории на приеме из-за стеснения пациентов?
«Бывают неловкие моменты, когда нужно посмотреть родственника, например, маму или папу; бабушку или дедушку; маму одноклассника или коллегу; близкого друга или, что бывает хуже, его жену. То есть такие ситуации, при которых некоторые люди стесняются обратиться, потому что мы с ними хорошо знакомы, дружим или имеем родственные отношения. Как-то выходишь из положения. У меня есть коллега, которому доверяю как самому себе. Говорю: «Давайте, он вас посмотрит, а потом мне все расскажет».
5. Люди приходят к проктологу, когда все уже запущено, потому что боятся контактировать со стереотипно «страшным» доктором?
«Я всегда привожу пациентам в пример Японию. По статистике ВОЗ, Япония — та страна, в которой больше всего онкологии как в желудке, так и в кишечнике. Получается парадокс. Вы спросите, как же люди там живут до ста лет? Все очень просто: в нашей стране люди так же проходят профосмотры, но в Японии обязательно ежегодно проверяют желудок и проходят через колоноскопию, которую у нас все боятся. Если человек не проходит эти инстанции, то профосмотр недействителен и его не возьмут на работу. Таким образом, заставляя людей проверять кишки и желудок, японцы научились находить даже самые-самые ранние стадии рака, которые эндоскопически удаляют. Поэтому живут долго и счастливо. Это, на мой взгляд, идеальная система».
6. Бывает ли проктологу неловко на приеме?
«Как-то на прием ко мне пришла пожилая пациентка, скромно одетая. У нее была достаточно серьезная проблема функционального характера, связанная с промежностью. Когда я начал думать о том, что нужно провести дорогую операцию, — мысли эти пролетели мгновенно, но заминку она заметила. Стал объяснять, что есть несколько вариантов по квоте или полису. Она встрепенулась, посмотрела мне в глаза и говорит: „Сынок, ты давай говори мне самое лучшее“. Я не понял и ответил, что это дорого, — американские расходные материалы, эндоскопия и так далее. На это она ответила: „Ты не смотри на одежду. Я работаю аудитором в „Газпроме“. Сейчас с проверкой На Ямал съезжу и любые инструменты тебе куплю. Скажи, что нужно“. В этот момент мне стало жутко неловко».
7. Вызывает ли такая работа отвращение?
«На самом деде, отвращения нет. Бывают моменты, связанные с культурой и гигиеной людей. Но в то же время есть ряд заболеваний, во время которых запах распространяется, мягко говоря, на всю округу. Тебе приходится этому человеку помогать, но, чего греха таить, рвотный рефлекс никто не отменял».
