Музыкант, который делает тяжелую адаптацию фольклорных мотивов

16 января 2020, 12:30

Владимир Новиков после университетских лет на поприще филологии решил попробовать себя в качестве журналиста — не понравилось, хотя со словом и образами работает ловко, остается только позавидовать. Что еще могло стать размеренным лейтмотивом такого человека, если не музыка?

Фольклор, какого вы еще не слышали: местный музыкант Володимѣръ и его интерпретация народного творчества для любителей андеграунда

Владимир не учился в музыкальных школах, консерваторий не заканчивал — все сам. Взял в руки гитару и стал петь, а потом и вовсе решил собрать коллектив:

«Хочется сказать по-человечески, что первая группа была такая-то, а релиз тогда-то, но это все происходило в очень вялотекущем режиме. Казалось, что сначала нужно научиться играть на уровне, а потом уже записываться. То есть все первые проекты скорее тестовые. Когда-то с одной знакомой барабанщицей мы хотели собрать самую настоящую группу, долго искали басиста — со многими не притирались. Поэтому стали играть вдвоем. Изначально пытались делать нечто свое, а потом внезапно пришло осознание, что все это какая-то ерунда, и стали делать каверы».

Музыкальная композиция — тоже образ, который по прошествии лет с той первой пробы пера Владимир может оценить. Первые песни собственного сочинения складывались из кусочков попавшихся под руку приятных мотивов и слов, поэтому жанровая их принадлежность остается загадкой. Как-то не вязалось оно все воедино. Так первый проект потихоньку растворился в суете дней, за ним, вместе с переездами в Санкт-Петербург и Москву, появлялись другие.

Примерно полтора года назад музыкант вернулся во Владимир, свободный от коллективов. И в голове наконец оформилась мысль, которая так давно просилась наружу, — он понял, какую музыку хочет делать:

«Было желание завязать гитарный звук с традиционной восточнославянской музыкой. Не по принципу „берем текст, пропеваем его женским вокалом и делаем подкладку“, а как именно, я тогда не очень себе представлял: хотелось переженить бульдога с носорогом. Соединения этники с тяжелой гитарной музыкой, которые мне доводилось слышать до этого, не особо цепляли».

Все не случайно, в том числе и увлечение народным вокалом. Это в некотором роде почтение к исконно русской культуре, слой пыли на которой с каждым годом все объемнее. Бьющие себя в грудь с кличем «Я русский!» зачастую ничего не знают об истории предков, а живут в очках из клише вроде «береза, мишка, балалайка».

Такой расклад не для Владимира, который за чашкой кофе знакомится с источниками на древнерусском, а на отдыхе путешествует по стране и наблюдает за остатками первозданного деревянного зодчества:

«Это не значит, что надо мной висит какой-то гражданский долг перед историей, просто мне это почему-то интересно. Если мою музыку дать послушать народнику, он, скорее всего, скажет, что все это чепуха и не годится. Но это мое восприятие песенной составляющей фольклора: особое народное звукоизвлечение, отношение к песне и ее текстовой составляющей».

Будучи в Москве, Владимиру случилось оказаться на выступлении хора. Тот на музыканта произвел настолько сильное впечатление, что сподвигнул от обычных занятий вокалом перейти на новый уровень:

«Я попал в студию при ансамбле духовной музыки „Сирин“. Они не профессионалы, но собираются и поют. Оказался там, периодически стал посещать и работать с педагогом. Чем интересен народный вокал? По традиции пели все, начиная с малолетства и на протяжении всей жизни. Никто никому голос не ставил, оно как-то изнутри исходило. Для меня поэтому народное извлечение более живое».

И уже по прибытии во Владимир музыкант решил поэкспериментировать, совсем недавно выпустив альбом «Танцуют и умирают». Четыре трека, которые только перед релизом обрели единую композицию, связаны с культурой страны не только звучанием, но и семантикой:

«Какого-то единого концепта изначально не было, все это собралось уже позже. Заметил переплетение песен вообще не я, а мой товарищ-музыкант. Я пришел к нему и сказал, что четыре песни есть, но как их назвать, не знаю. Да и вообще ничего не понимаю. Слово за слово, нашли два определения, отражающие общую суть — так появилось название альбома».

Ни на какую концептуальность Володимѣръ не претендует, считает ее дешевым трюком и оставляет слушателям простор для воображения. Но, так или иначе, каждый из четырех треков имеет подоплеку. «Липы скрип» опирается на действительно существующую сказку о стариках и медвежьем возмездии, которая имеет несколько версий: от позитивной до кровожадной.

«Не знаю, почему это пришло мне в голову. Все наслаивалось друг на друга. Изначально медведя в песне вообще не было, а потом он как-то сам начал появляться во время творческого процесса. Я старался не превращать все в пересказ с обыгрыванием контекстных моментов, тем более, они очень спорные».

«Ловля волны» привязана к истории Петербурга. «Танец Огня» напоминает о сотворении мира и его сумасшествии, а у «Кати-пастушки» отдельная история:

«Это кавер в народном смысле слова. Ведь традиционную культуру обошло такое понятие, авторов как таковых не было — перепевали все, кто может. История песни является городским жестоким романсом, существует такой фольклорный жанр, для которого характерны лютые страсти. Впервые „Катю-пастушку“ я услышал акапельно на концерте духовных стихов и народных песен. Я слушал и не понимал, может, эта песня авторская? Оказалось, народная. Вроде бы, сюжет на уровне топорного телесериала, а что-то в этом есть».

Весь альбом Владимир записывал дома, собрав импровизированную студию. Сначала идея, потом гитара, потом уже остальной продакшн — так собирались песни. Иногда приходилось начинать с нуля, со всем музыкант справлялся в одиночку, поэтому работа была долгой, но от этого не измучила.

Народных напевов в музыке сейчас много быть не должно, считает Владимир, поэтому с ними не переберщивает. Все знают «Нейромонаха Феофана», который сочетает драм-н-бейс с балалайкой и шуточными песнями о плясках на Руси:

«Изначально он обозначил, что все это прикол. Может, они сами даже не ожидали, что это так выстрелит. Какое-то время такие темы, в том числе и „Бурановские бабушки“, заходят, а потом исчезают. Шутка, сказанная дважды, уже не такая смешная, а что еще можно выдумать в подобных рамках?»

В каком русле проект покажет себя дальше, Володимѣръ пока не знает. Постепенно будет дорабатывать концепцию, даже для зрелищ концертных задумки уже есть. Пока об этом говорить рано, ведь когда музыка будет готова появиться — тогда и появится. Так что до следующего релиза время освежить историю родной страны в памяти есть, дерзайте!