Андрей Белянин: «Я вошел в комнату с голыми женщинами, сказал им пошлость о режиссере и был уважаем как никто»

- Мы регулярно развлекаемся с кинематографистами такими играми. Компания «Дисней» держала у себя «Тайный сыск» четыре года. Они так ничего и не сняли, но спокойно намерены продлять дальше. С чехами было проще. Фильм снимался легко, но надо признать, что некоторые аспекты были понятны нам, но совершенно непонятны чехам. Например, мы выходили из служебного автобуса, и я спускался первым, протягивал женщинам руку, а они пытались всеми силами эту руку обойти. Потом ко мне директор подошел и сказал: «Андрей, так делать нельзя! Ты унизил чешских женщин, показал, что они беспомощны!» Что же, говорю, делать? На следующий день меня вывели перед ними, я извинился, а женщинам сказали: «Вы же понимаете, это русский варвар, он приехал из далекой России и не понимает, что оскорбляет вас. Он может подать руку, может уступить место в автобусе, подать чашку чая - это русский варвар. Это ужасно, но это надо пережить. Давайте относиться к нему толерантно».

- В Чехии так было один раз. На съемках я зашел в павильон, а там переодевалась толпа чешских бабушек. Я никогда не входил в баню, полную голых бабушек. Оказывается, это занятное зрелище, и ты не знаешь, как себя вести. Вроде надо что-то сказать, просто так выйти неудобно. Поэтому я обратился к ним на польском, извинился, сказал, что шукал пана режиссера. На украинском и на польском «шукал» означает «искал», а вот на чешском… В общем, женщины легли все, сколько их там стояло. Я спросил у директора, что не так. Директор тоже упал от хохота и сказал, что по-чешски «шукал» значит «имел его в грубой, извращенной форме». То есть я вошел в полную комнату голых женщин, сказал им пошлость о режиссере и после этого они еще захотели со мной работать. Я был уважаем как никто после этого случая, честно.

- Я достаточно известный писатель, могу переехать в любой город, но живу в провинции, потому что у меня там люди добрые и веселые. Вот заходим мы с племянником на заправку, на кассе он дает накопительную карту, а я карту для оплаты. Кассирша смотрит на нас и спрашивает: «Вы вместе?» И я понимаю, что не могу однозначно ответить! Мир изменился, я не могу сказать, что мы вместе. Нет-нет-нет, говорю, он сам по себе! Племянник хватает меня за воротник и говорит: «Ты что, с ума сошел? Конечно, мы вместе, мы уже давно вместе, девушка. Сколько я себя помню, это мой дядя!»

Или еще случай. Жена заболела по женской части, легла в больницу. Для лечения используется аппарат, который вставляется внутрь и прогревает. Но на него каждый раз надо натягивать резиновое изделие, всего требовалось провести 50 процедур. Я уже еду в магазин, когда она мне звонит и просит захватить бутылку красного на день рождения одной из пациенток. И вот я прихожу в магазин и говорю: «Пятьдесят презервативов и одну бутылку красного!» Глаза продавщицы надо было видеть – она влюбилась в меня сразу. Потому что мужчина, который способен вот так с одной бутылки – это мечта любой женщины. И я все больше влюбляюсь в Астрахань, мне нравится этот город.

- Большинство. Это гораздо проще, потому что выдумывать в литературе лишнего совершенно не стоит. Пока ты не выдумываешь, а берешь реальных людей, тебе писать легче. Были разные ситуации. Я спросил у Льва Оболенского разрешения использовать его имя в «Багдадском воре», он согласился. Первую книгу он воспринял нормально. На второй промолчал, после выхода третьей звонил мне и кричал в трубку. А он торговый агент. Раньше, когда он приходил в разные организации от своей фирмы, его встречали и говорили: «Оболенский? Да, мы помним, корнет Оболенский, седлайте коня…» А теперь его встречают по-другому: «Оболенский? Багдадский вор? И вы пришли заключить с нами договор? Очень мило!» В общем, мы с ним почти год после этого не общались.